Ребёнок магната. Не.Разлучные.

Три месяца спустя. Особняк Левицких

Доминика

— Только не розовый цвет! — возмущенно вскрикиваю я, отбирая у Яна каталог с вариантами дизайна детской.

Мы вдвоем сидим прямо на полу в пока еще пустой комнате. Вокруг носится Дан. Убегает куда-то, а потом возвращается с кучей игрушек в руках. Вываливает их рядом с нами, а сам мчится за следующей партией.

— Помогает обустроить детскую для будущей сестренки, — с нежностью провожаю малыша взглядом, а сама укладываю ладонь на заметно округлившийся живот.

— Так почему не розовый? Девочка же, — недоумевает Ян. Тянется к каталогу, но я не позволяю ему забрать. И тогда он обнимает меня за талию. — Вчера УЗИ подтвердило.

Вспоминаю трепетные минуты, когда мы вдвоем вглядывались в черно-серые разводы на мониторе. И голос врача: «Девочка».

Вздыхаю судорожно, но тут же возвращаюсь к теме нашего спора.

— Не хочу. Можно ведь выбрать нейтральные цвета? Салатовый, он работоспособность, говорят, повышает. Или фиолетовый, — барабаню пальчиком по страницам.

— Как решишь, ёжик, — сдается Левицкий и чмокает меня в щеку. — Потом просто покажешь, что выбрала, и я все сделаю.

— Скучно, когда ты такой добрый, — игриво закусываю губу, а потом в щеку Яна целую. — Но спасибо.

— Надо начинать няню искать. А то у Марка там такая многоступенчатая проверка, боюсь, не успеем до родов определиться, — задумчиво тянет.

Месяц назад мы вернулись в родовой особняк Левицких. Наша семья теперь в безопасности. Журналисты нашли новый объект преследования (не исключено, что именно Шторм им «косточку» и кинул), а нас оставили в покое.

Дядю Алекса выслали в Канаду — и там судят.

Что касается тети… Она стала совсем невменяемой. Александра будто застряла в прошлом, а на допросах обвиняла во всех своих бедах Амалию. И утверждала, что хотела избавиться именно от ее, а не от моей беременности.

Подумав, Ян определил тетку на лечение в один из специализированных санаториев закрытого типа. За ней там ухаживают и тщательно следят.

Виктория осталась одна — и Левицкий взял заботы о ней на себя. Отправил учиться в Германию, снял квартиру. Но деньги Викки выделяет в зависимости от ее успехов в учебе. Воспитывает кузину.

И хоть мы теперь можем выдохнуть и жить спокойно, я все равно опасаюсь впускать в наш дом посторонних людей.

— Не нужна нам няня, — бурчу я. — Никого к детям не подпущу. Сама справлюсь.

— Тяжело тебе будет. Еще и учеба, — уговаривает Ян.

— Я ведь заочно. Первую сессию сдала же, хотя ты тоже в меня не верил, — прищуриваюсь ехидно.

— Верил, ёжик, — ловит пальцами мой подбородок, притягивает и целует меня в губы.

Но в комнату опять влетает Дан, теперь уже со своей любимой подушкой, и мы отстраняемся друг от друга.

— Скажи лучше, ты на место Эда нашел доктора? — бросаю как бы невзначай.

Эд уволился, как только Адаму перестала угрожать опасность, а я перешла под опеку Яна. Роль дока в особняке была исполнена. И хоть я не хотела прощаться с Айболитом, но понимала: так будет лучше. Нельзя его вечно держать рядом. Тем более, если учесть их напряженные отношения с Яном.

— В процессе. Пашкевич предложил кандидатуру, но Марк сейчас всю биографию его проверяет.

— Доволен, что Эд уехал, да? — не могу не поддеть ревнивца.

— Если скажу «нет», то это будет ложью. А я не хочу тебе больше врать, — улыбается Левицкий. — Эд все равно не смог бы ужиться со мной под одной крышей. И это взаимно. Тем более ему Анну завоевывать и замуж звать.

— А он собирается? — округляю глаза.

Эд все чаще общался с Новак в последнее время. И Ян не препятствовал этому — всецело был занят мною. А несколько недель назад наконец-то одобрили развод, так что Анна теперь свободна от фиктивного брака.

— Если не дурак, то соберется. Мы разговаривали с Анной о прошлом и об Эде. Она ошибку сделала, как и я в свое время, — отводит взгляд. Не хочет в подробности вдаваться, чтобы меня не ранить. — Шарлатана этого она любила всегда. Так что теперь их второй шанс.

— Надеюсь, у них все получится, — выдыхаю я, и слезы подступают к глазам. С беременностью я стала слишком сентиментальной.

Настроение взлетает высокой волной, когда ко мне приближается Дан. И обнимает, будто утешить хочет. А после — показывает продолговатую бархатную коробочку. Улыбается при этом загадочно.

— Ой, что это? — взмахиваю ресницами. И оглядываюсь на Левицкого.

— Дан, ну, рано ты, — бурчит Ян и привстает.

— Па! — спорит малыш и коробку мне отдает.

— Мы с Даниэлем хотим сделать тебе предложение, — заявляет Левицкий и заметно нервничает при этом. — Даже два. Раз уж шустрый сынишка меня опередил, то… — кивает на подарок Дана, — …открывай сначала это.

Пальцы приятно скользят по мягкому бархату, пока я поднимаю крышечку, а взгляд впивается в золотой браслет с изящной пластиной. Беру его в руки, поглаживаю металл и вчитываюсь в гравировку.

— Мама Мика? — повторяю вслух и всхлипываю. Последние остатки здравого смысла разбиваются об эмоции. Чувства захлестывают меня, и я даю волю слезам.

— Дан предлагает тебе стать его мамой, — торжественно объявляет Ян.