Ребёнок от босса. Научи меня любить

И всё же, куда босс меня везёт? Не скажу, что у меня в голове много вариантов. Судя по тому, что Глеб одобрил длинное платье в пол, я думаю, что, скорее всего, мы едем в ресторан. Правда, не понимаю, почему сразу нельзя было сказать об этом? Может, мы там будем ужинать не одни? Только я даже предположить не могу, кто там может к нам присоединиться.

Не сказала бы, что я много знаю, о личной жизни своего босса, но его однозначно нельзя назвать очень общительным человеком. Я с трудом могу представить Воронцова в кругу большой шумной компании. Мне кажется, он вообще из тех людей, которые подпускают к себе близко очень ограниченное число людей. Удивительно, но в этом плане мы, пожалуй, с ним даже похожи. Надо же… а ведь ещё пару месяцев назад мне бы даже в голову не могло прийти, что у нас с Воронцовым может найтись хоть что-то общее. Казалось, что мы разные как небо и земля.

– А кто, если не секрет?

– Что? О чём ты? – выныриваю из своих мыслей и оборачиваюсь на босса. Обвожу его взглядом, задерживаясь на ремне безопасности, мысленно подмечая, что Воронцов на этот раз всё же пристегнулся…

– Ну ты сказала, что сюрпризы тебе делали, просто не часто. Кто тебе их делал?

Прилипаю взглядом к сосредоточенному мужскому профилю, не зная, как отвечать, на этот вопрос. О бывшем муже я говорить не хочу. Не хочу и всё тут. Потому что это было и прошло. Потому что я себе поклялась, когда уезжала из Москвы, что оставлю прошлое в прошлом и буду жить только настоящим. И пусть у меня пока получается это с переменным успехом, но я всё же стараюсь и кое-какой прогресс есть. У меня сейчас другая жизнь. Я, можно сказать, начала всё с чистого листа. Переродилась. Да и Ренату до меня теперь нет никакого дела. Так что старое ворошить ни к чему.

– Родители. Сюрпризы мне делали родители, – обхватываю себя руками за плечи. От упоминания имени бывшего мужа меня передёргивает, и я всеми силами пытаюсь это скрыть.

– И что? Сюрпризы были настолько дерьмовыми? Раз уж ты их с тех пор не любишь.

О да… Сюрприз, который на восемнадцатилетие преподнёс мне папа был очень… запоминающимся.

– Ну, знаешь, как это бывает в детстве, – пожимаю плечами, стараясь выглядеть равнодушной. – Ожидания часто не совпадают с реальностью. Так что я предпочитаю знать заранее, что меня ждёт, чтобы потом не расстраиваться.

– Понятно, – задумчиво тянет Воронцов, тормозя напротив какого-то высотного здания. – Мы приехали. Пальто застегни, на улице ветер сильный.

Запахнув пальто, выхожу из машины и оглядываю здание, цепляясь взглядом за вывеску ресторана. Значит, всё-таки не ошиблась в своих догадках. Чувствую в груди облегчение, от мысли, что это не тот ресторан, в который Глеб раньше ходил со своей бывшей женой. Почему-то после того, как босс рассказал, что его супруга любила там бывать, мне не хочется больше в него ходить…

Приподняв воротник, прячусь от холодного ветра и делаю шаг по направлению ко входу, но неожиданно Воронцов хватает меня за локоть и тянет в другую сторону.

– Нам сюда, – указывает на соседнюю дверь без опознавательных знаков.

– Сюда? Я думала ты ведёшь меня в ресторан?

– А ты голодная?

– Да нет, просто…

– Ну тогда пойдём. Там будут фуршетные столы, сможешь перекусить.

Мы заходим внутрь и попадаем в просторное, очень светлое помещение. По-началу я просто озираюсь по сторонам, растерянная большим количеством незнакомых мне людей, но потом мой взгляд фокусируется на больших фотографиях, висящих по всему периметру стен.

– Это что… фотовыставка? – оборачиваюсь на стоящего у меня за спиной Воронцова.

– Ты же вроде любишь фотографировать, – пожимает плечами. – Думал, тебе будет интересно.

Мне интересно. Мне действительно очень интересно.

Медленно прохожу вперёд, жадно выхватывая взглядом отдельные кадры, обрамлённые широкими рамками. Перехожу от одной фотографии к другой, и, кажется, в этот момент полностью перестаю замечать людей вокруг меня.

Несмотря на мою любовь к фотографированию, на выставках я никогда не была. Но всегда мечтала…

– Это самый приятный сюрприз в моей жизни Глеб, спасибо, – оборачиваюсь на Воронцова и ловлю его напряжённый взгляд, сосредоточенный на моей фигуре.

– Рад, что угодил, – по его интонации не могу разобрать в каком он находится сейчас настроении.

– Тебе что, не нравятся фотографии?

– Почему ты так решила?

– Ну… ты на них не смотришь…

– Я просто в этом не особо разбираюсь, – прячет руки в карманы брюк. – Но мне нравится, как фотографируешь ты.

Чувствую, как у меня от этих слов начинают гореть щёки. Особенно, учитывая, что Воронцов явно мне сейчас льстит. Я делаю самые обычные кадры. У меня и образования то профильного нет. Даже курсов.

Хотя, фотографировать я любила с детства. Мне всегда казалось невероятным то, как профессиональный фотограф умеет поймать определённую эмоцию. Сделать обычный снимок наполненным каким-то особенным глубоким смыслом. Это как… как улыбка Моны Лизы. Только фотограф не рисует, его задача поймать эту таинственную улыбку. Один единственный момент, который может быть мимолётным, но содержать в себе столько всего…