Ребёнок от чужого мужа (СИ)

— Тогда забери, пожалуйста. У меня на сегодня появились планы.

— Могу поинтересоваться какие?

— Нет, Сереж, не можешь. У тебя жена беременная, вот ей и интересуйся.

— Катя… — Сергей устало вздыхает. — Я ведь тебе сказал, что я больше не живу в той квартире. С Наташей я сам решу.

— Что решишь? — нервы меня предают, и я перехожу на крик. — Ее тоже на аборт отправишь, как привык делать?

Из глаз снова катятся слезы. В трубке повисает тишина.

— Мне ведь тоже есть в чем тебя упрекнуть, Катя, — тихо произносит Сергей спустя паузу. — Хотя бы в том, что ты редкая трусиха и привыкла от любых неприятностей бежать, не заботясь о том, какую боль причиняешь другим.

— Кому? Кому я причинила боль?

— Мне. Маше. Ты даже не дала нам шанса разобраться. Все решила сама. Соврала об аборте, лишила ее отца, а меня — возможности смотреть, как растет моя дочь. Пять лет потеряно.

Я задыхаюсь. Меня словно пнули в грудь.

— Я отдала ей все! Не смей меня упрекать. Я была для Маши лучшей матерью.

— Ты хорошая мать, Катя. Но когда ты сбегала, ты едва ли думала о ком-то кроме себя. Руководствовалась обидой. Ответь, я похож на монстра, который против твоей воли подложил бы тебя под нож?

— Хватит… — лепечу я. — Хватит все это говорить…

Не выдержав, я бросаю трубку.

Глава 44

— Маш, поехали в торговый центр? Или в кафе сходим? Куда ты хочешь? — предлагаю я, а дочка расплывается в счастливой улыбке, но ее личико тут же становится серьезным.

— А мама? Почему ты меня сегодня забираешь?

— У нее появились срочные дела. Ну так что? Как тебе моя идея?

— Тогда лучше в кафе. Хочу мороженое. Нет, тортик. И на детскую площадку я тоже хочу… Мы с мамой всегда гуляем вечером…

— Хорошо, — я усмехаюсь и закрываю дверцу с ее стороны.

Сначала погуляем, потом перекусим где-нибудь в центре, а после я наберу Кате. Может к тому времени она освободится и я отвезу их с Машей домой. После ее звонка я еще долго срывал злость на подчиненных. Катя уже не раз переходит грань и пытается меня обвинить в том, что я попросил ее несколько лет назад сделать аборт. Но попросить и отвести на него это разные вещи. Да, я не святой, но и не монстр. Не сложилось у меня с Натальей, так почему я должен был выслушивать пустые обвинения и терпеть эти уколы? Если на то пошло, то у меня тоже много что накопилось ей сказать, но я понимаю, что взаимные упреки и нападки — это путь в никуда. Я же просто хотел быть рядом и наблюдать, как растет мой ребенок.

На площадке мы проводим около сорока минут. Словно заведенный волчок Маша носится с детьми, а я наблюдаю за ней и ловлю себя на том, что красивее ее не встречал девочек.

— Смотри, какой! — Маша тянет меня за руку куда-то в сторону и тычет на маленького щенка в руках девочки. — А как его зовут? — спрашивает она, а у самой глаза в этот момент горят таким любопытством, что и я проникаюсь интересом к щенку.

— Сара, — гордо отвечает незнакомая девочка и позволяет Маше погладить своего четвероногого друга.

Мы возвращаемся к машине, я обнимаю притихшую и задумчивую дочь за плечи.

— Что загрустила? О собаке мечтаешь?

— О котенке. Но мама говорит, что мы пока не можем его купить, потому что живем на съемной квартире. А я даже имя ему придумала!

— Какое?

В детстве я тоже мечтал о домашнем питомце, но как-то все в мечтах и осталось. С заботами о сестре было не до того. А Машину мечту я бы с радостью исполнил. Четвероногий друг это ведь приятные хлопоты и заботы. Поговорю об этом на днях с Катей.

— Гаврюша, — довольно произносит Маша и прибавляет шаг. — Кушать хочу. Ты обещал мне мороженое.

— Раз обещал, значит будет исполнено.

Всю дорогу Маша крутит головой, а я наблюдаю за ней через зеркало заднего вида. Такая она непоседа, мы всего ничего провели с ней время, а чувство такое, что она всегда была в моей жизни.

В кафе Маша просит заказать ей мороженое, молочный коктейль и блинчики с творогом. Катя бы не погладила меня по голове за такое меню на ужин, но ее сейчас с нами нет, а значит я ответственный за все развлечения на вечер.

— Ты хороший. Мне так нравится проводить с тобой время. И я рада, что мы с мамой больше не живем с дядей Игорем. Он плохой. Часто кричал на меня и маму обижал. Я его очень боялась… — делится Маша своими воспоминаниями, я сжимаю руки под столом.

Внутри вспыхивает злость. Это ведь отчасти моя вина. Наша с Катей. Я сгоряча сказал об аборте, она собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. И кому в итоге стало лучше от таких решений и шагов? Уж точно не Маше.

— А бабушка Римма…

— Кто? — хмурюсь, услышав незнакомое имя.

— Это мама дяди Игоря. Она тоже плохая и обижала мамулю. Я не хочу к ним возвращаться. Было бы здорово, если бы ты оказался моим папой, — мечтает Маша, а сама в это мгновение смотрит в окно уставшим взглядом. — Ты заботливый, с тобой всегда весело и интересно, — она зевает, а я чувствую, как все сжимается внутри от этих слов.

Мне хочется ее обнять, но я глушу в себе этот порыв.

— Кто-то устал, да? Поехали домой, Машунь? — она кивает и с усердием принимается доедать сладости и допивает коктейль.