Ребро беса

Корозов замер, пытаясь связать эти события. Прошла целая минута, прежде чем он пошевелился и шумно затоптался на месте. Чертовщина какая-то. В горле вдруг стало пересыхать, он с трудом сглотнул слюну. Происходило что-то непонятное, и это все не нравилось Глебу. Его лицо было напряжено, мускулы натянулись, взгляд уставился в одну точку.

Ольга притихла, беспокойство мужа за Кира было ей понятно. Молчала и ждала.

Глеб представил, что Кир мог звонить ему под дулом пистолета. Тогда возникал вопрос: что все это означало? Кто затеял непонятную игру? И главное – зачем? Впрочем, про дуло пистолета он переборщил. Плод фантазии из-за недостатка информации. Надо успокоиться и дождаться завтрашнего звонка Былеева.

Между тем ночь напролет он неспокойно ворочался в постели, просыпался, отчего Ольга тоже пробуждалась. Его так и подмывало рассказать ей о телефонном звонке, но все-таки сдерживал себя. Как знать, как станут разворачиваться события, не навредить бы любимой женщине. Глеб обнимал ее, поглаживал и вместе с нею засыпал. А потом все начиналось сначала. И так до утра.

Звонок от Кира раздался, когда утром Корозов вышел из подъезда к ожидавшей его машине. Былеев назначил место встречи. Через пятнадцать минут Глеб подъехал к площади имени Гоголя. Уселся на уличный диван недалеко от памятника, расстегнув пуговицы коричневого пиджака и поправив галстук на шее. Водителя оставил у автомобиля. Тот бесцельно топтался вокруг авто, поглядывая по сторонам.

Утро было ясным и теплым, улицы только начинали заполняться людьми. Через площадь мимо Корозова проходили горожане, еще как следует не проснувшиеся, но уже куда-то спешившие.

Былеев появился минут через десять. У Глеба от его вида глаза полезли на лоб. Он просто собственным глазам не поверил. Даже не сразу узнал Кира. Вид у Былеева был экстравагантный. Черт знает из какого мусорного контейнера одежда на плечах – и рваные башмаки. На лоб по самые брови надвинута мятая грязная кепка с длинным козырьком.

Глеб изумленно приподнялся с дивана, не зная, протянуть Киру руку или по правилам конспирации встретить как обыкновенного грязного бомжа. Дергаясь от неопределенности, глядя на него с высоты своего роста сверху вниз, выдохнул:

– Что за маскарад, Семеныч? – Корозов был моложе Былеева и всегда обращался к нему по отчеству, впрочем, как и все, кто хорошо знал Кира. Это не было данью возрасту, скорее это было уважением к его умению вести бизнес и не заноситься перед другими. – Что происходит? Ты что, не нашел другой более цивильной одежды, чтобы поменять внешний вид? Разгуливаешь в этом тряпье! Рассказывай, что с тобой стряслось? Историю с рестораном я уже слышал. Можешь не повторять. Надеюсь, это не твой сценарий, иначе я ни черта не понимаю.

– Какой, к дьяволу, сценарий? Ты о чем, Глеб? – Кир боком опустился на диван. – Ты же меня знаешь. Разве я способен на такое дерьмо? Тут такая каша заварилась, сам разобраться не могу. И одному мне не разгрести эти авгиевы конюшни. Потому и дернул тебя. Только тебе и могу довериться в этих обстоятельствах. Поможешь, Глеб?

– Ну конечно помогу! – воскликнул Корозов, усаживаясь рядом с Былеевым. – Только объясни все по порядку.

– По порядку? Естественно, по порядку, – сморщился Кир и приподнял козырек кепки. – А порядок такой, Глеб, что в полицию идти не могу, ничем она мне сейчас не поможет. Нет у меня на руках никаких доказательств, потому что не знаю, откуда ветер дует. Если сейчас материализуюсь, то ломаного гроша не дам за собственную жизнь. Один раз повезло, Глеб, не уверен, что в следующий раз тоже повезет. И потом, подставлю других, которые вытащили меня из могилы. Ведь могли бы не вытаскивать, а забросать сырой землицей, и поминай как звали.

– Стоп, стоп, стоп, – остановил его Корозов. – Какая могила, какая сырая земля? Ты серьезно, Семеныч?

– Куда уж серьезнее, Глеб, – грустно усмехнулся Былеев. – Сам посуди.

И он начал всю историю рассказывать сначала. А закончил так:

– Я долго перебирал в уме всех своих знакомых и родственников, ни на ком остановиться не смог. А узнать, кто заказал меня, я просто обязан. Ведь практически сейчас я должен быть трупом. И пока я не узнаю, мне никак нельзя оживать.

Корозов покачал головой, положение Кира действительно было незавидным. И отвратительным было в этой истории то, что она не закончилась. Даже трудно было себе представить, чем все завершится, кто и чей след возьмет раньше.

Глеб сдавил ему колено:

– Кто-то уверен, что ты на самом деле уже мертв.

Былеев развел руками, сжимая кулаки так крепко, что захрустели пальцы:

– Вот именно. И я хочу знать, кто это!

В его глазах вспыхнула жгучая ярость. Если бы этот кто-то в эту минуту вдруг предстал перед ним, он бы, не задумываясь, задушил его. Стиснул бы ему глотку так сильно, чтоб затрещали хрящи.