Ребро беса

Кровельщик прошел в ванную, умылся. Вернулся, вытираясь полотенцем. Краля прибрала в комнате, играя перед ним бедрами и грудью, затем, выйдя, направилась к старушенции. Леонтий посмотрел на часы. Уже должен был избавиться от машины водитель и вернуться. Но его все не было. На душе у Кровельщика появилось смутное чувство беспокойства. Он осторожно выглянул в окно, внимательно просмотрел вечерний двор. Начинало темнеть, скоро должны были загореться уличные фонари. Ничего подозрительного на улице не заметил — идиллия, но именно это беспокоило больше всего.

Леонтий насторожился. Он чуял приближение опасности. Но опасность эта не была ментовская. С ним явно играл в кошки-мышки кто-то другой. Умело отсек от него подручных, оставил его одного. Значит, изначально вел до самого дома и теперь кружит где-то поблизости. Кровельщик понял, что близится кровавая пляска, как на зоне. Здесь выживет тот, кто будет бить наверняка!

Но не на того напали эти фраера.

Он догадывался, что эта ночь станет ночью кровавой разборки. Вот только никак не мог понять, кто это и как просек, где он находится. Подручные сдать не могли, в этом он был уверен. Старуха и краля? На шаг не выходили из квартиры, девка крутилась возле него, а старуха сидела взаперти. Обе без телефонов. Загадка. В голове гудело от мыслей, как в трубе от сильного ветра.

В комнату, постучав, вошла краля, обычной улыбки на лице не было, испуганно сказала:

— Что-то происходит, Кровельщик, мне кажется, что-то происходит. Кореша куда-то подевались, это не просто так. Мне страшно. Можно я этой ночью буду находиться около тебя?

— Что сказала бабка? — спросил Кровельщик.

— Она слышала, как он открыл входную дверь и с кем-то разговаривал, а потом щелкнул замок, и все, — отвечая, краля присела на край стула.

Кровельщик был недоволен, что краля без его согласия расположилась в комнате, но выгонять не стал, потому что неподдельный страх в ее глазах наполнял его яростью к тем, кто приготовил для него ловушку. Нет, его так просто не возьмешь, он не из того теста слеплен. В ответ на объяснение крали жестко отрезал:

— Врет бабка!

Девушка вздрогнула от его возгласа.

Поведение старушенции выводило Кровельщика из себя. Изовралась. От этой старой карги можно ожидать всего. Он был битый волк, знал: предают всегда те, кто рядом, те, кто более всего кажутся безвинными. Никому нельзя верить. Никому. Особенно сейчас. Ни бабке, ни девке, даже подручным верить нельзя. Хоть они с ним прошли немалый путь и ни разу не было повода усомниться в них. Но купить в наше время можно кого угодно, только нужно заплатить сумму, которая его устроит.

Кровельщик достал ствол, проверил патроны в обойме, пошарил в ящике стола, куда припрятал еще пару пачек патронов. На молчаливый вопрос девушки проговорил:

— Нам эту ночь пережить! А дальше такую бузу устроим по всем малинам — мало не покажется, город закачается! Бабку в ванную, запри ее на ночь, пусть там дрыхнет, старая кляча!

Краля вышла за дверь, и Леонтий через минуту услыхал, как по коридору разнесся голос старушенции:

— Пусть он сам там спит! Ишь, умник!

Кровельщик внезапно рассвирепел и пулей вылетел в коридор с пистолетом в руке.

— Тебе виднее, милок! — испуганно попятилась та, спиной обтирая стену. — Сейчас, только устрою подстилку и лягу!

Краля торопливо подтолкнула старушенцию в ванную, быстрее убирая с глаз Леонтия, и закрыла за нею дверь.

После этого Кровельщик сам проверил все двери и окна в квартире и вернулся к себе в комнату.

На улице опускалась темнота, поедая остатки света. Квартиру охватил мрак. Но Леонтий не включил ни одной лампочки. Он как челнок мотался по комнатам, выглядывал в окна, не отпуская от себя кралю. Когда в его комнате она присаживалась на скрипучий, видавший виды диван, он недовольно поворачивал к ней голову, благо что в темноте она не видела его злого лица, иначе бы ни разу больше не коснулась этого дивана. Беспрерывная беготня по комнатам надоела ей, и краля, молчавшая все время, подала голос:

— Можно я сделаю кофе? — попросила. — Чтобы не уснуть.

Он дернулся от ее голоса сильнее, чем от скрипа дивана, недовольно сжал зубы, но согласился и потребовал для себя покрепче. Краля выскочила в кухню, забрякала посудой, вскипятила воду и вскоре принесла чашки с кофе. За ними — хлеб, масло и большой бабкин нож в тарелках. Расположившись за столом, в темноте отрезала два куска, один — больше, другой — меньше, намазала маслом сверху и большой протянула Кровельщику:

— Это бутерброд к кофе, — пояснила, как будто он сам не мог догадаться.

Леонтий сел за стол, положил перед собой пистолет, взял бутерброд и отхлебнул кофе.

Краля принялась за меньший кусок, запивая кофе, а уплетя его, неожиданно снова попросила:

— Можно я подремлю возле тебя на твоем диване, а то на своей кровати мне одной в комнате страшно.

Кровельщик положил бутерброд на тарелку, ни разу не откусив от него, поставил чашку с недопитым кофе, посмотрел на темный диван у стены:

— Ложись, спи, — бросил коротко. — И ни шагу отсюда!