Ребро медали

Дневальным на КПП заступил сержант Кипятков. Звали его Константином, и вина его была ужасной! Будучи старшим патрульного наряда, Кипятков на одной из улиц в промышленной зоне обнаружил регулируемый железнодорожный переезд, оборудованный сигнализацией, но не имеющий шлагбаумов. То есть светофоры и сигнализация включались только при движении поездов, которые ходили крайне редко (пару раз в сутки) и представляли собой составы, состоявшие из нескольких грузовых вагонов, прицепленных к маленькому маневровому локомотиву.

Место было спокойным и Кипятков захотел там посвистеть. А чтобы было не скучно, он решил существенно разнообразить характер движения железнодорожного транспорта. Для этой цели Костя принес из дома здоровенный бабушкин будильник.

Он заводил часовой механизм, включал его на звонок и приставлял к приемному устройству патрульного громкоговорителя. Звон, многократно усиленный матюгальником, несся над улицей. Напарник Кости (молодой инспектор по имени Ваня Дрозд) тут же выскакивал на дорогу и останавливал несколько машин, водители которых проехали железнодорожный переезд якобы на запрещающий сигнал светофора (звон будильника был слышен даже на соседних улицах, а на то, что светофор не включался, испуганные водители внимания не обращали). Работа просто кипела! До той поры, пока по этой улице не проехал Хмара.

На одном из автотранспортных предприятий в промышленной зоне работал его сосед по подъезду, который пообещал капитану завулканизировать две дырявые камеры с колес его личного автомобиля. Сосед, конечно, сделал, что обещал, но содрал с Николая Анатольевича денег в два раза больше, чем среднестатистический армянский слесарь. Из-за этого прискорбного факта настроение у Хмары было паршивым, а тут еще Кипятков со своим будильником.

Управляя служебной шестеркой «Жигулей», Хмара про себя материл соседа и совсем не ожидал еще какой-нибудь подлости от окружающего его мира. Но она случилась!

От неожиданно возникшего варварского звона Николай Анатольевич едва не въехал в багажник остановившегося впереди «Москвича». Резко крутнув рулем вправо, Хмара в последнюю секунду избежал столкновения, но чуть не раскатал по асфальту выскочившего на дорогу напарника Кости. Обычно спокойный капитан превратился в разъяренного монстра и орал на Кипяткова так, что тот забыл название улицы, на которой они находились.

Экипаж был снят с линии и Хмара направил двух изобретательных негодяев в подразделение для организации увольнения их из органов внутренних дел. Но дорога была неблизкой и по пути Николай Анатольевич, придя в себя, вдруг вспомнил, что две недели назад именно Кипятков задержал парня спортивного телосложения, в сумке которого находился автомат Калашникова с четырьмя магазинами, набитыми патронами. Как потом оказалось, оружие проходило по нескольким делам, связанным с заказными убийствами, и в канцелярии полка готовился приказ на поощрение доблестного инспектора.

Еще немного покопавшись в памяти, Хмара выудил оттуда информацию о молодом напарнике Кипяткова, который работал самостоятельно всего месяц, но за это время умудрился оформить более десяти нетрезвых водителей, что являлось неким рекордом и ставилось в пример другим инспекторам.

Сопоставив вышеперечисленные факты, Хмара, прибыв в подразделение, пообещал инспекторам-затейникам в следующий раз вставить каждому по будильнику в известные всем физиологические места; после чего Кипяткова отправил на КПП менять Яреева, а Дрозда определил на месяц в дежурную часть, где как раз требовался сотрудник для работы с информационными базами. Таким образом Яреев опять оказался на линии, но без напарника, потому что Генка все еще болел и выходить на работу не торопился.

Сергея поставили работать во вторую смену с другим сотрудником. Это был молодой и рослый старший сержант. Звали его Гришей Цаповым. Служил он всего несколько лет, но зарекомендовал себя инициативным инспектором. Работать с ним никто не любил, потому что у него была своя система свиста, которая сильно расходилась с догмами, существовавшими в ГАИ еще с советских времен.

Он выезжал на маршрут, выбирал место, выходил из патрульного автомобиля на дорогу и останавливал сразу несколько автомобилей. Писал нарушителей столько, сколько требовалось. Он не смотрел, что за человек перед ним, а просто наказывал за любое выявленное нарушение. Цапов не брал денег даже с тех, кого инспекторы называли «старой гвардией», то есть с порядочных людей, которые никогда не сдадут.

Получалось, что ровно половину времени Гриша был честным и принципиальным инспектором. Зато в другую половину смены он превращался в жуткого крохобора, забиравшего у водителей все, что они смогут дать. Дадут несколько сотен рублей — большое спасибо; дадут три копейки — и это сгодится. А ничего не дадут, — «Ну и черт с тобой, со жмотом! Езжай отсюда, пока при памяти!»