Ребро медали

— Да это идиотом надо быть, чтобы деньги платить, — заявил Яреев. — Я прочел этот закон. Ничего там сложного нет.

Обсуждение нововведений продолжалось бурным ходом. Через час мощность голосовых раскатов увеличилась, и инспекторы принялись откровенно высказываться о министрах, депутатах и других слугах народа.

В крытой галерее, опоясывавшей второй этаж, возле кабинетов соседней роты находилось несколько гражданских людей. Они ждали ответственного командира этого подразделения, чтобы срочно пожаловаться на действия одного из экипажей третьей смены. Вина инспекторов (по мнению жалобщиков) была смертельной.

Оказалось, два часа назад они выловили молодого паренька, управлявшего автомобилем в крайне укуренном состоянии; оформили его, поставили машину на штрафстоянку и забрали у него водительское удостоверение. Мама, присутствовавшая вместе с группой ищущих справедливости лиц, вслух рассказывала, что ее сын — чистый ангел. Он не то, что наркотики — даже сигареты не употребляет! Не пьет, не играет в карты и не общается с женщинами легкого поведения. С ее слов выходило, будто по уровню беспорочности сей молодой человек претендует на одно из лидирующих мест в сонме многочисленных святых. Ну — мама всегда мама…

Вскоре, однако, долетавшие пьяные голоса стали перекрывать речь мамаши. Сначала она просто морщилась. Но поток отборной матерщины не уменьшался, и она приняла решение прекратить хамские действия. Дама подошла к разгульному кабинету и постучала в дверь. Стук услышан не был. Тогда она просто распахнула дверь настежь и шагнула внутрь комнаты.

На нее тут же обрушилась волна угарного сигаретного дыма, рыбно-пивная вонь, и пачка наполненных матюгами децибелов.

Она крикнула:

— Прекратите немедленно!

Хайретшин, размахивавший обглоданным рыбьим хвостом перед яреевским носом, и доказывавший, что государству нужны не умники в полицейской форме, а тупые прилежные исполнители, застыл на месте и повернул голову в сторону входа в кабинет. Все резко замолчали, и только Поваров по инерции не смог остановиться и сипло проорал:

— Да пошел ты в свой обдристанный капонир!

Дама вздрогнула, собралась с силами и, глядя на застывший в воздухе рыбий хвост, строго произнесла:

— Как вам не стыдно?! Офицеры, а ругаетесь как сапожники!

Хайретшин положил хвост на газету, встал, и галантно сообщил:

— Мадам, это ментура, а не канал «Культура»! Попрошу немедленно покинуть помещение во избежание! Иначе вам придется узнать о себе много неприятной правды…

Дама испуганно выскочила на галерею и хлопнула дверью. Раздавшийся дружный гогот прибавил ей скорости, и она оставила всякие попытки окультурить будущих полицейских.

Когда пиво было допито и рыба доедена, кафедранты в хорошем настроении разъехались по домам. В кабинете остался лишь Завалов, продолжавший играть в стрелялку…

* * *

Через несколько дней Яреев поругался с Кузнецовым. Никакие доводы об уходе на пенсию командира взвода не интересовали. Ему приказали явить для сдачи экзаменов весь личный состав. Пришлось в выходной день зубрить билеты.

Яреев просидел за изучением нового закона до вечера. Оказалось — новоиспеченный полицейский обязан знать массу непонятных вещей типа: кто, как, и в каком порядке должен финансировать тот или иной орган МВД. Так же — состоят ли на вооружении полиции вертолеты и установки «Град». И тому подобное. Зато нигде не было написано, что делать полицейскому, если пьяный прокурор пошлет его, как обычно, к матери физиологически-веселого поведения.

Утром следующего дня инспектор со своим ноутбуком прибыл в актовый зал подразделения для сдачи зачета. Помещение было переполнено инспекторами. Участвовали сотрудники двух рот. Каждый экзаменуемый должен был ответить на сто вопросов за сорок минут. Сдавшим считался тот, кто правильно ответит на восемьдесят из них. Если ошибок наберется более двадцати — такой кретин в полиции не нужен.

Яреев подошел к одному из присутствовавших в зале кадровиков. Тот установил в его компьютере соответствующую программу. Яреев напечатал в нужной графе свою фамилию, уселся в уголке и принялся отвечать на вопросы. Через тридцать минут он закончил и обнаружил, что неправильно ответил всего на три вопроса. На экране высветилась надпись: «Оценка — отлично». Он отнес ноутбук начальнику отдела кадров, важно восседавшему за трибуной, и тот слил информацию в специальную флэш-карту. Яреев поехал домой довольным.

В тот же день при заступлении на службу во вторую смену он, находясь в курилке, участвовал в обсуждении утреннего экзамена.

Юрик Баркасов, довольно улыбаясь, рассказывал: