Ребро жестокости

Впрочем, я отвлёкся. Несомненно, за почвенническим бунтом коренных масс Чьяпаса стояли образованные крайне левые интеллектуалы, поднаторевшие в современных коммуникациях и двусторонней симметричной модели связей с общественностью. В течение пары недель они умело перебросили свою мировую войну на медиа-фронт. Но вначале обе стороны постреляли, как полагается, было жарко, да. Льётся кровь, повстанцы отступают в сельву, но не сдаются. Правительство нервничает, силовики хватаются за головы – что делать, как подавить восстание без обвинений в геноциде? Тем временем всколыхнулась практически вся левая и леволиберальная мировая общественность. Вынужденное перемирие. Впрочем, без этнических чисток не обошлось, позже, когда испанские коллеги подключились к консультациям, со своим баскским опытом. Нет-нет, вы не подумайте, никакой угрозы основам мексиканского государства с их стороны не было изначально. Напротив, от повстанческой армии сразу же раздаются призывы к защите национального государства и демократии, вроде как большей, или лучшей демократии, так сказать. Недаром ведь сын бывшего президента Карденаса спешит на переговоры с партизанами и публикует совместное с ними политическое заявление. Зарабатывает неплохие баллы, кстати. Вскоре выдвигается кандидатом в президенты от левой оппозиции, но набирает лишь семнадцать процентов и приходит третьим. С президентскими выборами в тот год вообще всё нечисто. Главного кандидата от правящей партии Колосио в марте убивают, причём, не где-нибудь, в Тихуане. Отец и соратники убитого обвиняют в заказе троих: его основного конкурента Мануэля Камачо, на тот момент уполномоченного комиссии по примирению с повстанцами Чьяпаса, а также президента Салинаса и его преемника Седильо. В сентябре убивают сенатора Руиса Массьеу, несостоявшегося лидера большинства в Палате депутатов. В общем, кровопролитная внутрипартийная война между группами влияния достигает трагического апогея. Убийцы, как водится, психи-одиночки, вроде нашего Освальда. В это трудно поверить, но никто, вы слышите, никто не рассматривает версию о том, что к политической дестабилизации в стране могли приложить руку братья Фуэрте, по крайней мере, вслух. Их вообще тогда оставили в покое на ближайшие десять лет. Безоговорочная победа. На фоне всех этих событий неудивительно, что прокурорский глаз несколько замылился, и рассмотрение моего запроса слегка подбуксовало. Впрочем, ближе к концу года, о нём всё-таки вспомнили, и мне устроили свидание с Монтесом.