Ребус Галла

Как и все представители семейства концов, Инций Свейз был невысок ростом (приличные женщины длинных не рожают!), полноват (зато осанист!), лыс (я не кролик, шерстью не горжусь!) и имел приятные черты лица (не просто приятные, а замечательные!). В настоящий момент эту со всех сторон великолепную личность украшала шелковая розовая сорочка, фисташковый костюм, чудесные желтые ботинки и переливчатый галстук. А еще — три золотые цепи, восемнадцать перстней, два браслета и сережка с жемчужиной в ухе.

— Пойти прогуляться по клубу?

И пообщаться с гостьями. Если не помогает инвентаризация драгоценностей, остаются только они.

— Пожалуй… Ой! — Инций вновь ухватился за живот. Боль не унималась. — Проклятье!

Конец доковылял до дивана, улегся и достал украшенный бриллиантами телефон. К врачам Инций с детства относился с недоверием, однако теперь, будучи при смерти, все-таки решился на звонок.

— Ляпсус?

— А, Инций… — безразлично отозвался эрлиец. — Привет, привет…

— Ты что, занят? — Конец обиженно надул губы.

— Думаю, на какую лошадку ставить.

«Лошадка», «ставка»! Прозвучали ключевые слова, и Свейз мгновенно окунулся в свое букмекерское прошлое.

— Какие варианты?

— Белая Горячка или Королева Битцы.

— Ставь на Горячку.

— Ты уверен?

— Э-э… — Инций припомнил «подвиги» Ляпсуса. — Какая тебе разница? Ты ведь все равно всегда проигрываешь.

— Не всегда, — ощетинился эрлиец.

— Но часто.

— Не всегда!

— Ставь на Горячку и надейся на чудо.

— Без тебя разберусь. — Ляпсус, судя по тону, хотел закончить разговор, однако вспомнил, что не он его начал. — Ты зачем звонил?

Инций погладил многострадальный живот и пожаловался:

— Ляпсус, у меня колет.

— Где?

— В пузе.

— Слева, справа, в центре?

— Справа.

— Потливость в наличии?

Инций дотронулся до лба и обнаружил испарину:

— Угу.

— Газы мучают?

— Это слишком личное.

— Я твой врач, а не любовница. Мучают газы?

— Мучают, — припомнил несчастный конец. — Со вчера мучают, проклятые.

— Глаза красные?

— Нет.

— Будут.

— Почему?

— У тебя контингентированный выползень, дружище, возможно — стреловидный.

— Инфекционный? — ахнул Инций.

— По телефону диагностировать не могу, — деловито ответил эрлиец. — Но, учитывая время года, твой возраст и образ жизни, допускаю, что развилась холерная разновидность.

— Не может быть!

— Ерунда! Посидишь неделю в противогазе, и все дела.

— А с самим выползнем что?

— С контингентированным выползнем, — поправил пациента склонный к занудству эрлиец. — Приезжай, вырежу.

Инций припомнил нож в руках Яны и тоскливо осведомился:

— А колдовством никак нельзя?

— Никак, — злорадно рассмеялся Ляпсус. — Выползни лечатся только хирургическим вмешательством.

— У меня бизнес.

— Пару дней будешь руководить клубом по телефону.

— И дела у меня тоже, — проныл Инций, нежно поглаживая живот. — Слушай, а на рабочем месте нельзя удалить?

— Можно.

— Вот видишь!

— Но только на моем рабочем месте, — закончил вредный эрлиец. — Инций, хватит мне голову морочить. Приезжай, пройдешь обследование. Может, у тебя не выползень, а обжорство.

— А потливость?

— Простудился.

— А газы?

— Обжорство.

— А если глаза покраснеют?

— Депрессия.

— У тебя на все ответ заготовлен.

— Это потому, что я врач.

Врач. Нож. Хирургическое вмешательство… Детские комплексы окутали утомленного борьбой за жизнь конца липким туманом.

— Ты едешь или нет?

— Я подумаю, — пискнул Инций и положил трубку.

В животе вроде успокоилось, однако предательский удар мог быть нанесен в любой момент.

— Выползни иногда рассасываются, — попытался приободриться конец и подошел к зеркалу — проверить глаза. Очень красивые и совсем не красные. — Врет Ляпсус, со зла врет! Коновал чертов.

Инций откупорил еще одну бутылочку эрлийского особого,[5] подумал, смешал в бокале с текилой один к одному и вернулся на диван. Однако лечению помешал телефонный звонок.

— Алло!

— Что решил? — поинтересовалась женщина.

— А-а… это ты. — Конец сделал большой глоток целебного средства.

— Что значит: «это ты»? — возмутилась женщина.

— Извини, любимая…

— Перестань лицемерить! Мы разводимся!

— Ах…

Подкравшаяся болезнь ненадолго отвлекла Инция от назревающих на личном фронте неприятностей. С другой стороны, какие могут быть проблемы с женщинами? Ни-ка-ких. Все вопросы легко уладить даже с помощью телефона.

— Ритуся, королева моя ненаглядная, ну, не надо злиться, звездочка, я…

Инций умело играл тембром: голос взволновал бы даже мужчину… ну, по крайней мере, не оставил бы равнодушным. А уж на женщин умения концов и их знаменитая семейная тайна действовали без осечек. Именно поэтому Инций в свое время согласился жениться на неприступной, но вожделенной красотке — знал, что в случае необходимости сумеет прекратить отношения без особых проблем. Не подумал, что его мастерство должно было бы сломить сопротивление и без штампа в паспорте.

— Ритуся, лапочка…

— Ты изменял мне каждый день! — отчеканила «лапочка».

— Неужели?

— У моего адвоката тридцать часов порнографических записей.

— Он что, извращенец?

— Шути, шути, придурок.

— Я — кто?

— И не думай, что я не воспользуюсь этой информацией!

Разговор шел совсем не так, как планировалось.