Ребут

Я ничего не ответила, но он и не нуждался в этом. Он знал что произошло. Мы долгое время сидели в тишине, пока до меня не дошло, что, возможно, это был тот момент, когда я должна была сказать что-то утешительное.

— Может быть, это пройдет, — сказала я. — Или мы сможем попросить о помощи, когда доберемся до резервации. Они, должно быть, встречались с этим раньше.

Он кивнул.

— Верно.

Я вскочила на ноги, протягивая ему руку. Солнце поднималось все выше в небе, и у нас не было так много времени, чтобы терять его даром. И была вероятность, что та пара изменит свое решение.

— А пока мы просто будем следить, чтобы ты хорошо ел. Я уверена, что все будет в порядке.

Он взял меня за руку, вставая на ноги, на его лице появился намек на облегчение. Он мне верил.

Я постаралась улыбнуться, словно я тоже в это верила.

Глава 25.

 Мы направились вниз по мощеной дороге и свернули на более узкую улицу. Дома на ней были меньше, чем я ожидала, но чистыми и ухоженными, без всякого мусора, валявшегося на газонах в трущобах Розы.

— Мы близко? — спросила я. Я показала на толстые деревья у черты города. — Я могу подождать тебя там. Может быть, я проверю безопасность у стены трущоб.

— Нет, ты должна пойти со мной, — сказал Каллум, удивленно посмотрев на меня.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказала я. — Но я буду рядом.

— Нет, ты должна пойти. Они захотят встретиться с тобой.

— Они абсолютно не захотят встретиться со мной.

— Нет, захотят. Ты спасла меня.

Я вздохнула.

— Я зайду, но буду держаться в стороне, пока не начинаешь бросаться на людей.

— Испугаю. И ты тоже.

— Я точно не пугающий. Даже близко.

Я испустила пораженный вздох, и он улыбнулся.

Я действительно надеялась, что он был прав.

Я оглянулась назад, где смогла разглядеть верхушки больших домов, выглядывающих из-за деревьев. Я не могла увидеть выше крыш, но один только размер говорил о богатстве.

— Что там? — спросила я.

— Богатые люди, — сказал он.

— Я думала, что вы все тут богатые.

Он бросил на меня веселый взгляд. Цвет возвращался на его лицо после того, как он поел мяса, и он почти выглядел самим собой.

— В основном мы здесь только из-за имущества, передающегося в семьях. У моих родителей никогда не было денег. Так же как и у моих бабушки и дедушки.

— Чем они занимаются? — спросила я.

Я и не думала, что богатые люди делали что-то, но если Каллум работал в полях, то у его родителей должна была быть работа.

— Моя мама учительница, а папа работает на пищевом заводе. Но они уволили маму, когда я заболел, так что я не знаю, преподает ли она еще.

— Почему? — спросила я.

— Риск инфекции, — сказал Каллум. — Она заразилась одним из легких штаммов КДХ, когда я заболел. Они не рисковали иметь дело с зараженными детьми.

— Может быть, они вернули ее на работу после того, как она выздоровела.

У маленьких домов были дворики с деревянными заборами, и я мельком увидела сады и цветы. Все здесь казалось слишком радостным.

Мы завернули за угол, и Каллум внезапно остановился, его лицо мучительно сморщилось.

Я последовала за его взглядом к маленькому белому домику с синими ставнями. Каменная дорожка вела к парадной двери и небольшие окна, выходящие на улицу, придавали дому милый, необычный вид.

Но впереди на деревянном знаке большими черными буквами были написаны слова: Карантин до 24 ноября.

Аукцион с 1 декабря.

Я быстро посмотрела на него.

— Аукцион? Значит ли это, что…

— Они потеряли его, — сказал он срывающимся голосом.

— Потеряли его? Как?

— У них было много долгов. Они потратили все, что у них было, пытаясь спасти меня, и, должно быть…

Он сглотнул, и я взяла его за руку.

— У них были друзья?

— Да, но никто не предоставил бы им комнату. И они не были бы готовы взять на себя три дополнительных рта, когда все уже были в плохом состоянии.

— И куда они пошли? — спросила я.

— Не знаю. Туда, я думаю. — Его взгляд последовал на восток, в трущобы. — Хижины КРРЧ для бездомных там. Они не хотят, чтобы такие как они были здесь.

Мужчина несколькими дверями дальше вышел из своего дома, хлопнув за спиной дверью-ширмой, направляясь за цветами.

— Нам не следует оставаться здесь, — сказала я.

Каллум все еще смотрел в сторону трущоб, и паника поднялась в моей груди из-за перспективы отправиться туда сейчас. Я думала, у меня будет больше времени.

— Давай зайдем туда, — сказала, потянув его за руку. — По крайней мере, до захода солнца. Никто не зайдет в карантинный дом.

— Мы могли бы сейчас просто пойти в трущобы.

— Будет безопаснее сделать это ночью.

Я снова потянула его за руку и он, наконец, посмотрел на меня. Выражение его лица смягчилось. Возможно, паника, которую я чувствовала, отразилась на моем лице.

— Да, хорошо.

Мы поднялись по каменным ступеням к маленькой белой парадной двери. Она была заперта, но жесткий удар ногой Каллума распахнул ее.