Речь через завесу. Стихи

было в эти дни такое солнце,
легкая прохлада, как весна.
растворить просторнее оконце,
чтоб пахнуло,
прогудело, пробудило
из-под полога и сна.

ни облачка на небе,

гнать тоску.
люстра россыпью огней
на свет негожа,
а ведь притерпелся
и к такому свету
тоже.

признаки двояки, неразборчивы.

лес цветной, и жизнь почти ясна.
что же ты проспал
и где потерян?
осень за окном, а не весна.

Останься, ты помнишь, когда расстаются…

Останься, ты помнишь, когда расстаются?
На улице старой, положим, Арбат,
звучит чей-то шепот, и волосы вьются,
и эхом урчит многогласый набат.

Останься. Пройдем до конца переулки,

с осколками судеб несчетных имен.
Здесь вечность срослась с непрошедшей минутой,
и звон колокольный, как призрачный стон.

Останься, прошу, пусть без ясного лика,

слезами скрепляя границы траншей.
Великая скорбь в мостовых здесь отлита,
под скрип воронков беспросветных ночей.

Останься. Ты знаешь, здесь шарят по душам.

Смотри, чтоб сквозь век эту боль не избыть.
Стихи из огня, звук мелодии – слушай.
Здесь пусто и холодно праведным жить.

Останься… Не можешь? – прощаю. Прощайся.

Прощайся со всеми из наших мирян.
Язык наш запомни, запомни и сжалься
Над садом, проросшим на смерти семян.

Разговор с липой

Постучалась в мое окно липа,
Радостная, осенняя.
В убранстве ненарочито великом,
Как вестник воскресения.

Маленькая моя форточка,

Жизнь маленьких величин.
Я ли достоин оклика
Шелестом первопричин.

– Мой человек радостный.

Ликом прост и ясен.
Не думай, что день ненастный,
Долг платежом красен.

Весной распускаешься.

Летом горишь.
Осенью улыбаешься.
Зимой молчишь.

Красками дух захватывают

Мягкие полутона.
Веточкой благословляет
На будущее она.

Город, играющий роль посредника …

1

город, играющий роль посредника
в частной жизнь, допустим, Сретенка
была поворотной по всем статьям,
и сильно важней, чем Омар Хайям,
чем строки, крупицы которых ловлю,
там, предположим, сказал – люблю —
один человек человеку другому,
и это положено было в основу
иных горизонтов и ветки родов,
к которым примкнули бордюры ладов
на старой, потертой годами гитаре,
которую дети потом доломали.

2

лоза вьется, ползет по стенке,
пускает отростки по стеблю-венке,
выше чем кровля не прыгнет лишь,
попытка наткнется на сверху «шиш»,
и стебли заглядывают в окно,
один из доступных порталов в «ино»,
и там, по ту сторону застеколья
они наблюдают, как произвольно
мечется человек в агонии,
в поисках идеальной, допустим, симфонии
и, погружаясь в сон в поту,
впадает в грезы и темноту.

3