Речь в Государственной Думе

Именно в нашей ситуации земство — единственная возможность реализовать в действии потенциал народной энергии, сознание и силу народа. И не откладывая этого.

При разбухающем, при коррумпированном, при мертвенном сегодняшнем бюрократическом аппарате я не вижу другого выхода, как можно иначе справиться с этим наслоением коммунистической номенклатуры, которую мы взяли себе в наследие. Этот аппарат сам по себе не доведёт нас до добра, сам по себе он вообще никуда нас не выведет.

Введение земства соответствует единственно верному общечеловеческому пониманию, что власть государственная не может быть вообще никогда источником народной жизни. Она может только или помогать ей, или вредить.

Отказываясь от советского обморочного сознания, усвоим наконец, что правительственная власть не должна распространяться на области, где свободно дыхание людей и их самоопределение.

Земская деятельность вовлечёт множество людей, которых сегодня и близко не подпускают к власти, не только к власти — к решению малейших местных вопросов. Она раскроет силы народа, она разовьёт его государственное правосознание, которое, да, у нас сегодня слабое, — у нашего народа слабое правосознание, но его нельзя иначе развить, как только начать применять на деле.

А параллельно тому… Параллельно тому, да, мерами экономическими должна быть обеспечена экономическая независимость каждого гражданина. Собственность и особенно — особенно! — земля должны достаться людям труда и умения, а не каким-то перелётным химерам. Без экономической самостоятельности масс никакой демократии у нас никогда не будет.

НАШЕ НЫНЕШНЕЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО

К сожалению, в сегодняшнем государственном устройстве России во многом нет ясности. Ну, например, отношение Центра и регионов. Ведь нет определённых рамок распределения бюджета и прав. Нет! И во многих регионах просто стоны раздаются: хотя бы были точные рамки закона — что Центру идёт, что нам.

А сегодня так: существует 89 так называемых «субъектов федерации» — великолепное слово. Из этих 89 только 15 кормящие, то есть не берущие дотации, а дающие больше, чем они берут. И вот эти 15 кормят те 74.

И скажите: этим кормящим регионам — какой для них смысл развивать производство? какой для них смысл получать новые доходы? Ведь всё загребёт Центр, а потом, по советскому порядку, идти туда и кланяться: пожалуйста, дайте нам, сколько вы можете отпустить…

Сегодняшние областные администраторы, крупные, жаловались мне: какая-то безотзывность центрального аппарата. Бывает так, что и в аварийных ситуациях нельзя докричаться! Секретари, секретари, секретари…

Неясность нашего государственного устройства во многом проистекает из-за так называемого «федеративного устройства России». Десятки регионов у нас объявлены автономными республиками и национальными округами. Причём чаще всего так называемая «титульная нация», то есть та, по которой названа республика, она много-много-много меньше 50 процентов. И тем не менее создаётся антидемократия — меньшинство должно управлять большинством.

Да, нация должна, административно контролировать только ту территорию, где она составляет ясное большинство, а лучше — квалифицированное: две трети, три четверти. Тут не может быть спора! И никто не спорит о культурном развитии. Я за расцвет культур всех наций, даже тех, которые в себе 500 человек содержат. Но сегодня в этих республиках русское большинство утеснено и унижено. А между тем русские в России составляют более чем квалифицированное большинство — четыре пятых.

В 93-м году обе тогда непримиримо боровшиеся группировки в страстной охоте за голосами автономных республик допускали им подачки и обещания. И гуляли такие фразы: «самостоятельные международные шаги автономий»… Да ведь это — сумасшедший дом! И вот тогда края и области наши, русские, в отчаяньи стали объявлять себя тоже республиками — чтобы тоже получить какие-то права. Я издали наблюдал это, сердце разрывалось. Я убеждён, что вот в то время, во второй половине 93-го года, Россия начала распадаться. И в считанные месяцы ей предстояло распасться.

А ещё эти отдельные договоры — Центра с автономиями. Ну, кому в голову придёт, чтобы Вашингтон пригласил Техас для равных государственных переговоров?! Или чтобы боннское правительство стало на равных разговаривать с землёй Пфальц?! А имейте в виду, и Соединённые Штаты, и Германия — как раз, в отличие от нас, самые настоящие федеративные государства. Но они понимают, что такое унитарное начало: если его не будет, государство развалится. А у нас — вот так!