Речи

{54 К характеристике Юлиана см. речи, сосредоточенные во 2–ом томе издания Fonter'а, и письма, см. . нас, ниже.}

{55 Срв. ер. 648, подробно описывающее сцену свиданья Либания с Юлианом.}

121. Итак император, как вступление к речам, ежедневно совершал жертвоприношения под деревьями дворцового сада и, в то время как многие посещали его и услуживали ему в обряде, я сам находился там, где всегда, и меня не приглашали, а являться незваным я считал за соучастие в некоторой бесцеремонности: человека я любил, но владыке не льстил. 122. Как то он явился принести жертву Зевсу Дружества и, увидав прочих, — они желали и всячески добивались, чтобы их увидали, — одного меня не разглядев, так как я замешался в толпе, вечером запиской спрашивал, что помешало мне. и шутливо пенял мне. Что я отвечал в той же записке и как не столько сам был задет, сколько сам то сделал тоже остроумно, знает он, прочитав и покраснев. 123. Но когда я и после записки сторонился сада и совершаемых там обрядов и считал, что мною пренебрегли, но не унывал, зная, кто подорвал нашу дружбу, Приск, уроженец Эпира, человек, посещавший многих лиц с целью усвоения мудрости, считая это за промах со стороны императора, полагает конец его ошибке. Какими словами, того я не знаю, но меня приглашают в предполуденную пору и пригласившей смущался и глядел в землю, выдавая своим состоянием свой поступок.

124. С трудом наконец совладав с собою и сославшись на множество неотложных дел, когда, приглашая к завтраку, услыхал в ответ, что я обедаю, и приглашая обедать, что это, хотя и возможно, но мешает головная боль, сказал: «посещай же нас». «В случае приглашения», отвечал я, «потому что в противном случае утруждать не стану» А тот соглашается и так поступает.

125. Наши свиданья посвящались разговорам о речах, похвалам его удачно выполняемым делам, критике тех сторон государственной деятельности, которые оставлены без внимания, но я ничего не просил от казны, ни дома, ни земли, ни должностей. Дело Аристофана тоже служило предметом разговора, не дозволявшего считать дурным человеком не такого. И этот давал должность [56]. А я даже не просил получить назад что либо, хотя немало моего дедовского состояния находилось в его имениях [57]. Видя, что всякая выгода мною попирается и что я не ищу ничего другого, кроме того, чтобы он затмил своими деяниями похвалы, ему расточаемые, он утверждал, что прочие любят его богатство, а я люблю его и что любовь, мною ему оказываемая, не уступает любви его матери. 126, Поэтому он стерпел мое откровенное слово в защиту сената, когда земля ничего не дала~ лишенная воды с неба, а он требовал, чтобы рынок был полон продуктов на продажу и цены на нем оставались в тех пределах, какие он установил [58]). К этому понуждало, конечно, завистливое божество, чтобы толкнуть туда, куда наконец оно и толкнуло государство. Итак в то время он горячился π кричал, что сенаторы противодействуют его желаниям, а льстецы, обступив его с обеих сторон, раздували его гнев, я же без всякого трепета, но вникая в природу