Речи Бунтовщика

Ростовщики, маклера и торговцы, какъ коршуны, набрасываются на деревню и, придя изъ города почти безъ гроша, возвращаются туда богатыми собственниками и банкирами; нотаріусы и адвокаты возбуждаютъ и ведутъ процессы противъ крестьянъ; инженеры и чиновники грабятъ народъ и безсовѣстно расточаютъ государственныя и общественныя деньги. Вся эта шайка, какъ моль, съѣдаетъ деревню и разоряетъ города. Они, конечно, довольны существующимъ строемъ и не желаютъ никакихъ преобразованѣй. Крестьяне, доведенные до нищеты векселями; фермеры, разоряющіеся на процессы; бѣдняки, изъ которыхъ высасываютъ послѣдніе соки окружающіе ихъ пауки, — вотъ все, что нужно этимъ ростовщикамъ. Города и деревни, безпрекословно повинующіеся правителямъ; государство, расточающее общественное достояніе, — вотъ все, что нужно чиновникамъ. Когда Франція будетъ окончательно разорена, они пойдутъ набивать карманы въ Венгрію, въ Турцію и даже въ Китай. Ростовщичество не имѣетъ родины.

Эти эксплоататоры довольны своимъ положеніемъ. Но сколько ихъ? Пятьсотъ тысячъ? Милліонъ, можетъ быть? Вполнѣ достаточно, чтобъ разорить въ нѣсколько лѣтъ деревни, но слишкомъ мало, чтобъ оказать сопротивленіе возставшимъ крестьянамъ.

Разсмотримъ положеніе помѣщиковъ, имѣющихъ отъ 50 до 200 гектаровъ земли. Имъ нѣтъ дѣла до благосостоянія человѣчества, до чужой нищеты; въ случаѣ какихъ-нибудь преобразованій, единственной ихъ заботой будетъ удержать свои владѣнія. Если они находятся въ нуждѣ, ихъ не покидаетъ надежда выйти скоро изъ этого положенія: счастливая спекуляція, выгодное предпріятіе, смерть богатаго родственника, кончившаго жизнь самоубійствомъ, — и благосостояніе вернется. Нужда и трудъ имъ не знакомы. Для обработки своихъ земель, они нанимаютъ рабочихъ, платя имъ за тяжелый трудъ отъ 250 до 300 франковъ въ годъ.

Они, несомнѣнно, будутъ врагами революціи; уже теперь они враги свободы и равенства, оплотъ эксплоатаціи. Этихъ помѣщиковъ около 200,000, и они представляютъ значительную силу. Государство считается съ ними, а ихъ богатство обезпечиваетъ имъ большое вліяніе. Что станутъ дѣлать эти эгоисты во время революціи? Конечно, не сопротивляться потоку возставшихъ народовъ. Они благоразумно запрутся у себя и будутъ ждать окончанія борьбы.

Помѣщиковъ, имѣющихъ отъ 10 до 50 гектаровъ земли, значительно больше. Ихъ около 250,000, приблизительно 1.200,000 считая и семьи. Четверть пахотной земли всей Франціи принадлежитъ имъ.

Эти не порвали еще съ деревней и пользуются тамъ большимъ вліяніемъ. Они обработываютъ сами свои поля и остались до сихъ поръ, въ сущности говоря, крестьянами. На ихъ консервативный духъ и разсчитываютъ реакціонеры.

Въ первой половинѣ нашего вѣка этотъ классъ земледѣльцевъ, продуктъ великой революціи, пользовался нѣкоторымъ достаткомъ; тогда онъ былъ противъ всякихъ преобразованій, такъ какъ боялся потерять все завоеванное имъ во время революціи. Теперь условія значительно измѣнились. Во всей Франціи, за исключеніемъ нѣкоторыхъ частей (юго-запада, напримѣръ), земледѣльцы этой категоріи терпятъ уже нужду. Они не могутъ дѣлать сбереженій и увеличивать своихъ имѣній, которыя раздробляются вслѣдствіе раздѣловъ. Въ то же время арендныя условія стали такъ тяжелы, что имъ приходится платить бѣшеныя деньги за землю.

Владѣя клочками земли, разсѣянными тамъ и сямъ, они получаютъ скудные доходы и съ трудомъ выплачиваютъ повинности. Хлѣбопашество не приноситъ почти ничего, а скотоводство даетъ самые незначительные барыши.

Государство обременяетъ этихъ мелкихъ помѣщиковъ налогами и община тоже не щадитъ ихъ: лошадь, повозка, удобреніе — все обложено податью. Налоги растутъ съ каждымъ днемъ и своими размѣрами напоминаютъ времена монархіи. Крестьянинъ опять сталъ вьючнымъ скотомъ для государства.

Ростовщики разоряютъ ихъ; подати обременяютъ; фабриканты эксплоатируютъ, заставляя платить за каждое орудіе тройную цѣну. Они только воображаютъ себя владѣльцами своихъ имѣній, но на самомъ дѣлѣ не пользуются ихъ доходами и работаютъ для обогащенія ростовщиковъ, для прокормленія чиновниковъ, для доставленія шелковыхъ платьевъ и богатыхъ выѣздовъ женамъ фабрикантовъ, для услажденія жизни всѣмъ городскимъ паразитамъ.

Вы думаете, крестьяне этого не понимаютъ! Какъ же! Они прекрасно все знаютъ и какъ только почувствуютъ въ себѣ силу, не замедлятъ стряхнуть съ себя иго этихъ господъ, живущихъ на ихъ счетъ.

Мы разсмотрѣли положеніе одной десятой деревенскаго населенія. — Поговоримъ теперь объ остальныхъ.