Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке

Какие люди? Всех людей на одно лыко не свешаешь. Нонче есть дурные, и раньше всякие были. Раньше люди поспокойнее были. Сейчас вон они на производстве нервничают. А тем более побегаешь по магазинам — есть-то нечего. Сейчас женщине полегче стало. А раньше работы было много. Хлеб сама пеки. Через день квашня. Вставай пораньше да пеки. Мололи на мельницах. Раньше хлеб по трудодням давали. Сперва государству, потом колхознику. Армия-то тоже была, кормить ведь ее надобно. Вот и жили. Женщина — по дому, мужику хозяйства хватало. С детьми-то больно некогда было возиться. Раньше дети махенькие-то волочились на печи или еще где. Бежишь, бывало, на полосу, ребенка тащишь под сосну, а сама за работу принимаешься. Жнешь свою полосу, неохота отставать-то. Землю начисляли по числу едоков. Родится ребенок — земли прибавят. Корми, воспитывай! Все с собой.

Раньше радива не было, свету не было. Что могли знать? Книги не читала, я — человек бестолшный. Работали усердно. Досуг ли читать газеты, проводить собрания? Усадьбы были по 50 соток. Огородцы садили, сеяли клевер, картошку, хлеб. Соток 20 — картошкой, остальные хлебом засеешь. Жили-то мы бедно. Одна без мужа трех дочерей растила: Тамарку, Гальку и Полинку.

Раньше носили все портяное, ткали сами. Пальто сошьют девке, так до смерти хватало. Девки носили юбку, кофту под юбку, ремешком подпояшут. Сказки-то я все из половины знаю, а частушки есть, певали девками.

Вышивала я платочек
Лебедями, утками.
Дожидала милого
Часами, минутками.

* * *

Полюбила я такого,
Он молчит — и я ни слова.
Дивовалися на нас,
Вот так пара собралась.

* * *

Ко мне милый подойдет,
На лице улыбочка.
Мое сердце встрепенется,
Как на речке рыбочка.

* * *

Ты зачем сюда приехал,
Незнакомый паренек?
Иссушил мое сердечко,
Как на печке сухарек.

* * *

Мой миленок, как теленок, —
Только веники вязать.
Проводил меня до дому,
Не сумел поцеловать.

Или вот про Семеновну частушку певали.

Семеновна! Да больно бойкая!
Наверное, выпила,
Да рюмку горького!

* * *

А Семен, Семен!
Да наколи-ка дров!
А не наколешь дров,
Так не поешь блинов.

* * *

Семен, Семен!
Да не подсвистывай.
А потерял штаны,
Иди разыскивай!

* * *

Мене милый изменил,
Я сказала — наплевать!
Я такого лягушонка
Решетом могу поймать.

* * *

Говорят, я боевая,
Боевая не совсем.
Боевая десять сушит,
А по мне страдает семь.

* * *

Говорят, что я горда.
Это верно, это да!
Гордость девушку молоденьку
Не портит никогда.

Раньше-то я много всего знала. Жизнь нелегка, а с песнями — все легче.

«Какие люди были вежливые!»

Стремоусова Нина Федоровна, 1922 год, дер. Кривошеи

Ведь в деревне тогда были все неграмотные, не могли сами расписаться, да и, собственно, где было и расписываться-то. А если надо было расписаться, то кого-нибудь просили. Мои родители тоже были неграмотные, но вот запомнилось, люди были необразованные, а какие вежливые, культура от природы, видимо, всегда ужо поздороваются друг с другом, поклонятся, шапку снимут. И не ругались матом, как сейчас, это был и грех большой и осуждалось, ведь на деревне все всё друг про друга знали, всё известно будет, живо осудят за такое.

Мать у меня умерла рано, я осталась от матере на четырнадцатом году, был еще брат моложе. Вся работа по дому на мне стала, скотина ведь была: корова, телка, овец три-четы-ре штуки, курицы. Да и у каждого была скотина, питание все свое было, и жито сеяли, и огород садили. Кто не ленился, работал, дак сыт и был.