Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке

После переформирования и пополнения дивизия и полк были двинуты в направлении Вены. В Вене немцы оказали очень жестокое сопротивление. Наш полк дрался в самом сердце города, около собора Святого Стефания. В Вене дома и церкви в основном готические. Бойницы узкие, окна узкие. Немцам хорошо было держать оборону. Из этих окон били все время немецкие снайперы. На площади около собора погиб любимец полка, командир 3-го батальона, Миша Хижняк. Как он прекрасно играл на аккордеоне! Его очень любили. Когда он получил приказ двинуться вперед, он с группой солдат выскочил на площадь и был убит немецким снайпером. Когда его пытались солдаты вытащить с площади, то немецкий солдат, гад какой-то, уже в мертвого него выпустил пулеметную очередь. Погибли и солдаты.

В четыре часа утра нас подняли по тревоге, и мы двинулись по шоссе на Санкт-Пельтон. На шоссе творилось что-то невероятное. Оно было запружено местными жителями, солдатами, военнопленными. Все время пробки. Я вышел из машины и посмотрел в реку. Вода была прозрачной, и на дне валялись сотни вражеских орудий, винтовок, пистолетов, никому теперь не нужных. Все было видно. Через несколько километров шоссе раздваивалось, и справа на джипах и «виллисах» показались американские солдаты и офицеры. Они были в форме цвета хаки, сидели как попало, небрежно развалясь. Некоторые ухитрялись сидеть на капотах машин. На этом, по существу, и закончилась для меня война.

«И начался Парад Победы»

Невиницын Сергей Семенович, 1923 год, пос. Вахруши, рабочий

Ну, до войны здесь и жил, работал слесарем. Все было хорошо. Трудились люди, и страна крепла. И вдруг это ужасное известие — война. Конечно, и страх, и ужас, и паника поначалу. Но надо ведь было не паниковать, а, как говорится, с мыслями собраться, да и задело браться. Надо было Родину защищать. Ну и вот в 1942 году, в марте месяце призвали меня в армию, боевое крещение принял я в том же 1942 году — форсирование Дона у станицы Вешенской.

Во время освобождения станицы был ранен — легкое ранение в голову и ноги. Всю войну прошел командиром минометного отделения.

Трудно во время наступления на Украине было. Не было продовольствия, голодали, вши нас заедали. Мало боеприпасов, оружия не было. Иногда в бой без оружия некоторые шли. Не было. Нам говорили: «Идите, там найдете, возьмете, если кого убьют». И шли с пустыми руками. Тяжело было, когда освобождали Польшу. По трое суток не ели! Боеприпасов не хватало. Оружия или нет, или патроны кончились. Приходилось врукопашную сцепляться. Не боялись и стояли до последнего. Все было! Все! И голод, и холод. Зимой в окопах мерзнешь, конечно. А чего поделаешь? Перед боем иногда давали по 100 грамм спирта.

Однажды во время форсирования Северного Донца меня контузило и полностью засыпало землей. Товарищи откопали. Когда пришел в сознание, ощутил такую огромную радость, что я жив, живой! Меня просто переполняла эта радость, и я снова отключился.

Тяжко было на Украине. Шли как волки голодные. Желуди собирали и ели. Мирные жители рады бы с нами поделиться, да нечем. Потом снабжение стало лучше, почувствовали перевес на нашей стороне. Жили в основном в землянках, в окопах… Зимой — мороз, а ты застываешь среди поля. До 1943 года не очень хорошо было с одеждой. Снег кругом. Валенки или сапоги хотя бы одеть, а приходилось идти в ботинках, да еще и в рваных. Веревкой перевяжешь, чтобы подошва держалась, и в бой идешь. Люди умирали от голода и холода, от ранений, от болезней. Как страшно видеть эту смерть! Было специальное похоронное бюро. Это несколько человек, которые по состоянию здоровья в бой идти не могут. Бой пройдет, похоронное бюро идет по полю боя и подбирает убитых и раненых. У убитых забирают документы и потом извещают родных. Отмечают в специальном списке погибших. Затем могилы рыли. Времени ведь не было. Маленько выкопают, спихнут туда мертвых, землей забросают наскоро, и все! У похоронного бюро даже музыка была.

Страшно на войне. Страшно! И не верьте, если говорят, что нет. Страшно всем. Дело в том, когда страшно. Страшно бывает перед боем. Представьте, в окопах тишина. Ни выстрела. А знаешь, например, что в четыре часа наступление. Аж мурашки по коже бегут. Много и долго переживаешь: а вдруг убьют? вдруг танк задавит и кишки вылезут? А вдруг… — и родных-то больше не увидишь. Ну а когда в бой пошел — уже не страшно. Никакого страха. Одна мысль — как победить. Да и вообще бояться во время боя просто нельзя. Если во время боя страх, уже паника будет. А паникер не вояка. После боя опять радостно становится. Смех начинается. Друг над другом подтруниваем.

— А ты-то бежал, как руками махал, ровно ворон крыльями!

— А ты, когда «Ура!» кричал, такую рожу скривил, чуть рот не порвал!

— А ты бежал как заяц и все оглядывался!