Речные тайны

Затем принесли еду, и юноша отвлекся от своих опасений в пользу свиных шашлыков и блюд со сладким луком, огурцами и изысканно охлажденным арбузом. Вот бы совет возобновлял заседания каждый вечер, чтобы отмечать это подобным пиршеством!

— Ингриданская еда не так уж плоха, — заметил он. — Или я просто начинаю к ней привыкать?

— Да ты бы тарелку съел и сказал, что она приятно похрустывает, — отозвалась Энна.

Финн только кивнул. Рот у него был набит.

Рейзо всегда представлял себе рай как место, где поросята бегают по округе уже запеченными, и тем вечером задумался, не успел ли он и впрямь скончаться. Свинина с зажаристой корочкой оказалась нежной внутри, а кусочки жира хрустели на зубах. У него едва слезы на глаза не навернулись.

Он приступил уже к девятому шампуру, когда глава совета потребовал музыки. Дэша устроилась на подушке посреди зала с арфой на коленях, и струны запели под ее пальцами. Рейзо прекратил есть. Музыка толкала его и тянула, как будто арфистка перебирала его внутренности. Мелодия походила на колыбельную, но от нее волосы у него на затылке встопорщились колючими иголками. Мысль о том, что она должна закончиться, казалась невыносимой.

Откуда Дэша знает, которой струны касается, с закрытыми-то глазами? Рейзо завороженно смотрел на нее, пока Тейлон не подошел к его столу и не преклонил колено перед Мегиной.

— Госпожа… — произнес он достаточно громко, чтобы Рейзо мог расслышать, если наклонится вперед. — Лорд Белван только что известил меня, что его люди обнаружили перед нашей казармой два обгорелых тела. Они забрали покойных из Тысячелетия, чтобы тайно их похоронить.

Взгляд Рейзо блуждал по залу: люди Ледела, вернувшиеся в город и расслабляющиеся за собственным столом, Дэша с арфой, Белван рядом с принцем и члены совета в белых робах, подпоясанных красными кушаками — словно длинные царапины на бледной коже.

— Спасибо, капитан, — ответила Мегина ровным, звучным голосом. — Должно быть, лорд Белван и впрямь является поборником мира.

— Также он рассказал мне кое-что занятное: один торговец жаловался на шум в районе складов во время вчерашнего праздника, когда все дела должны были приостановиться. Этим утром люди Белвана провели расследование и обнаружили, что в указанном месте пусто, не считая груды недавно сожженных ящиков. Причина этой странности им неизвестна.

«Возможно, это все же не мастер огня, — предположил Рейзо. — Возможно, убийца сжигает своих жертв на костре на складе, а потом бросает их перед нашей казармой».

— Капитан, лорду Белвану удалось опознать тела? — спросил он.

— Нет. И хотя он надеется, что народ не узнает о происшествии, ему придется доложить совету. У нас осталось всего две недели до того, как они будут голосовать за продолжение войны.

Рейзо поставил на стол глиняную кружку, надломив ручку, и понял, что готов плеваться от ярости.

«Зачем убивать? Для того, чтобы нас подставить? И кого же жжет убийца? Эти смерти бессмысленны. Почему бы просто не устроить несколько случайных пожаров и не свалить их на Байерн? Зачем заходить так далеко?»

Его голова разбухла и разрывалась от множества вопросов. Ну и что с того, что он знает, у кого руки в чернилах, если он не способен ни в чем найти смысл?

Когда большинство пирующих уже потягивались и, пошатываясь, выбредали наружу, Рейзо задержался над арбузными корками и вазочкой с мятно-медовыми леденцами. Краем глаза он приглядывал за Дэшей, которая, поболтав с парочкой дам в зале, наконец-то направилась в его сторону.

— Привет, древесная крыса, — поздоровалась Дэша, села рядом с ним и принялась задумчиво ковыряться в остатках пиршественных блюд. — Я все гадала, когда же ты соберешься подойти и поговорить со мной.

— Правда?

— Мм, — протянула она, прожевав ломтик огурца. — Ты и впрямь нетороплив. Меня не было много недель, а ты только и делаешь, что сидишь на месте и глазеешь.

— Я вовсе не глазел на тебя…

— Нет? А мне показалось, что глазел, — удивилась она и уставилась в пустую миску. — Так, значит, ты не обратил на меня внимания?

— Вовсе нет, — выпалил Рейзо и протер глаза. Похоже, его голова соображала еще хуже, чем обычно. — Я много на тебя смотрел, но необязательно, знаешь ли, называть это «глазел».

— И?..

— И что?

Она вздохнула:

— И что ты думаешь?

«Она хочет, чтобы я сделал ей комплимент», — догадался он, радуясь, что так быстро уловил суть намека.

— Тебе очень идет, когда у тебя волосы вот так вот убраны наверх, и сегодня ты была здесь самой красивой девушкой.

Улыбка неторопливо изогнула ее губы.

— Значит, ты все же смотрел. Что ж, благодарю, но я хотела спросить, что ты думаешь о песне, которую я исполняла.

Рейзо пристально уставился на короткую нитку жемчуга у нее на шее, приказывая своему лицу застыть, не меняться в цвете, не выдавать его предельного унижения даже дрогнувшей бровью.

— В чем дело? — спросила Дэша. — У тебя такой вид, словно тебе больно.

— Всего лишь потянул… палец на ноге. Кхм. Как бы там ни было, именно это я и имел в виду: что ты прекрасно выглядела, когда играла на арфе. И звучала прекрасно.