Речные заводи (том 1)

Старая Янь совсем опьянела и что-то бессвязно бормотала. И вот как раз, когда она перебирала недостатки всех своих соседей и пересказывала всякие сплетни, в дом их пришел Тан Ню-эр, которого звали также Тан Эр-гэ, так как в семье он был вторым сыном. Тан Ню-эр торговал с лотка на улицах Юньчэна пикулями, соленьями, рассолом и разными приправами, он часто заходил к Сун Цзяну сообщить что-нибудь новенькое и всякий раз получал за это вознаграждение. Если Сун Цзян давал ему какое-нибудь поручение, Тан Ню-эр готов был расшибиться в лепешку, но выполнить все, что от него требовали. В этот вечер Тан Ню-эр проигрался и отправился в уездное управление разыскивать Сун Цзяна. Не застав его там, он поспешил к нему домой, но и там не нашел. Кто-то из встретившихся ему на улице знакомых спросил его:

– Тан Эр-гэ, куда это ты так спешишь? Уж не ищешь ли кого-нибудь?

– Совсем с ног сбился, – ответил Тан Эр-гэ, – нигде не могу найти моего покровителя.

– А кто это такой? – спросили его.

– Писарь уездного управления господин Сун Цзян, – отвечал он.

– А мы только что видели его, он проходил тут со старухой Янь, – сказали ему.

– Ах, вот как! – воскликнул Тан Эр-гэ. – Эта подлая тварь Янь По-си путается с Чжан-санем и продолжает обманывать господина Сун Цзяна. Впрочем, он, верно, и сам об этом знает, так как перестал ходить к ней. Старая ведьма, видно, обманом затащила его сегодня к себе. Но ничего не поделаешь, раз в глотке пересохло, а денег ни гроша, пойду-ка я туда и попрошу дать мне хоть на пару чашек вина.

И он направился прямо к дому старой Янь. Подойдя поближе, он увидел в окнах свет; двери не были закрыты. Когда он вошел в комнаты и приблизился к лестнице, ведущей наверх, то услышал хохот старухи Янь. Тан Ню-эр бесшумно поднялся по ступеням и, заглянув в щелку, увидел Сун Цзяна и По-си, которые сидели с угрюмым видом. По другую сторону стола сидела старая Янь и без умолку болтала.

Тан Ню-эр проскользнул внутрь и, поклонившись по очереди старухе Янь, Сун Цзяну и По-си, отошел в сторонку. Увидев его, Сун Цзян подумал: «Вовремя пришел этот парень» – и губами подал Тан Ню-эру знак, указывая вниз. Тан Ню-эр был человеком смышленым и вмиг понял Сун Цзяна.

– Я с ног сбился, отыскивая вас по городу, – сказал он, – а вы, оказывается, пьете и веселитесь здесь в свое удовольствие.

– А что, разве в управлении какое-нибудь срочное дело? – живо спросил Сун Цзян.

– Неужели вы позабыли? – заметил на это Тан Ню-эр. – Да то самое дело, которое находилось у вас еще сегодня утром. Начальник уезда уже там и раз пять посылал за вами людей, но вас нигде не могли найти. Он очень рассержен, и вам, господин писарь, лучше поскорее туда отправиться.

– Раз дело срочное, надо идти, – заторопился Сун Цзян, и, поднявшись, хотел уже спуститься вниз. Но старая Янь загородила ему дорогу, решительно заявив:

– Нет, господин писарь, не к лицу вам проделывать такие штуки. Ведь Тан Ню-эр все выдумал. Вздумал провести меня, бандит несчастный. Вот уж поистине: нашла коса на камень. Это ты меня-то вздумал надуть! Да начальник уезда давным-давно ушел домой и попивает со своей женой вино. Какими там еще делами может он сейчас заниматься? Можешь чертей обманывать такими штучками, а меня не проведешь.

– Да я правду говорю, – возразил на это Тан Ню-эр. – Начальник уезда вернулся в управление по срочному делу.

– Иди ты ко всем чертям! Что, у меня глаз нет?! Я же видела, как господин писарь сделал тебе знак губами. Вот ты и придумал все эти штуки. Вместо того чтобы вернуть господина писаря в наш дом, ты стараешься увести его отсюда. Недаром говорится: «Можно простить убийцу, но нельзя простить того, кто стремится внести раздор в семью».

С этими словами старая Янь вскочила на ноги, вцепилась в шею Тан Ню-эра и, пошатываясь, стала выталкивать его на лестницу.

– Да что ты впилась в меня! – кричал Тан Ню-эр. – Разве ты не знаешь, что лишить человека средств к существованию – все равно, что убить его отца, мать и жену. Покричи еще здесь, бродяга несчастный, я изобью тебя.

– Ну-ка, попробуй! – крикнул Тан Ню-эр, наступая на нее.

Старуха была сильно пьяна – она растопырила пальцы и, размахнувшись, так ударила по лицу Тан Ню-эра, что он вылетел за дверь и повалился на спину. Продолжая ругаться, старая Янь быстро захлопнула двери и закрыла их на засов.

Получив затрещину и оказавшись на улице, Тан Ню-эр принялся ругаться.

– Ах ты, гнида проклятая! – кричал он. – Подожди у меня! Если бы не господин Сун Цзян, я разнес бы твое гнездо в щепки. Ничего, ты еще мне попадешься. Не будь я Тан Ню-эр, если не разделаюсь с тобой!

Бранясь и колотя себя в грудь, он ушел.

А старая Янь поднялась наверх и сказала Сун Цзяну:

– И вы не нашли ничего лучшего, господин писарь, как связаться с таким оборванцем? Этот мерзавец только и думает, как бы кого надуть да выпить. Подзаборный пьянчужка, у которого одна забота – ходить по домам честных людей и оскорблять их.

Сун Цзян был человеком честным, он понимал, что старуха права и что ему в эту ночь все равно уже не выбраться из ее дома.