Record of Long yu Feng saga(DxD)

…Нашёл он меня, одного и без охраны, с целью предложить сотрудничать с институтом Григори. Поначалу он хотел спросить не захочу ли я вообще записаться в штатные сотрудники, благо это не возбраняется и пара демонов у него в персонале числится. Как и ёкаев, и людей со святыми механизмами. Но это, по понятным причинам, меня не прельщает. А вот посодействовать в создании чего-нибудь «невозможного» могу. Как он понял, что с этим вопросом нужно обращаться именно ко мне? Вельзевул. Тот в своей тогдашней флешке, да и в последующих депешах с результатами экспериментов, отправленных научному институту падших, расписал несколько «невозможных» результатов. С пометкой о том, что эксперимент повторить не получится. Естественно, о «катализаторе невозможного» в моём лице он умолчал, или упомянул суконно канцеляритным стилем. Вот только Азазель не дурак, у него имеются свои мозги, он соотнёс эти результаты с показанной мною при первой встрече бутылкой «невозможного» пойла, и предпринял свой собственный ход. Ожидал ли я этого? Такой вариант будущего был. Не очень вероятный. Но всё же никогда не стоит забывать, что мир не статичен, а окружающие — не послушные воле вариантов будущего манекены. Мало ли какие факторы, которых я не вижу или не смог сознательно учесть, вмешались в процесс. Вот только недавно один такой фактор… нет, не так. ФАКТОРИЩЕ, во. Внезапно вмешался в мои планы.

Кстати да, Азазель своим видом напомнил. У меня ведь ещё осталась та самая бутылка. Выну ка я её из кармана… где там рюмка? Ага. Ну, поехали.

— Кха-а-а…

Бр-р-р… пробирает. А чернокрылый улыбнулся краем рта, при оставшемся постным остальном лице. Довольно забавное выражение. Даже самому улыбнуться потянуло… О! Это алкоголь сработал.

— Я, пожалуй, воздержусь в этот раз от сего… напитка. — Скосив глазом на бутылку, уведомил меня Азазель.

— А я и не предлагаю. Кхе. — Вдох, выдох. — …Это всё мне.

— Та-а-ак… — Слегка посерьёзнел (или сделал вид) лидер падших. — Давай, рассказывай.

— Ух… может, не надо? — Жалостливо прошу я.

Нет, ну не взыграли же в падшем отцовские инстинкты при виде меня, шестнадцатилетнего подростка, надирающегося в одиночестве в каком-то занюханном (пусть и, как оказалось, любимом у Азазеля) баре? Хотя… всё может быть.

— Надо, Райзер! Надо. — Отрезал, будто с неохотой, мужчина.

…И всё же он мировой ангел. Пусть и падший. Быть может, если я поплачусь ему в жилетку… нет, этого не будет. Но если хотя бы просто выскажусь — может, моё пошатнутое душевное здоровье вернётся в норму?

— Ох… ладно. — Сделал я ещё один резкий глоток, естественно, не пытаясь предпринять такую глупость, как попытка разобрать как таковой отсутствующий у данной ужасной жидкости вкус. — Кхе! Кха-кха… женщина.

Лицо Азазеля вытянулось. Рот также растянулся в понимающей улыбке. Покивав мне с важным видом, чернокрылый состроил одухотворённое лицо, и уселся поудобнее. Слушать мои словесные излияния, наверное. Ха, не дождётся. У меня не такого рода проблемы. А ТАКОГО про который вообще лишний раз упоминать не хочется. Да и не со всеми женщинами у меня проблемы, а только с одной… если ЭТО вообще можно назвать женщиной.

Хотя… как оказалось, скорее всего, можно.

— Ну так… и? — Не дождавшись от меня продолжения, и оставив на некоторое время повариться в собственных мыслях, тактично напомнил о себе Азазель.

Хряпнул ещё рюмку. Я, а не он. И да, пожалуй, я действительно таким темпом напьюсь… так что нужно прекращать. Мир ещё не созрел до открытия онейромантии. Тем более ТАКИМ образом.

— Вот встань на моё место, чернокрылый. — Болезненным тоном (ну, какой получился, уж извините!) начал я излагать свою проблему. — Стоит перед тобой… существо. Настолько могущественное, что ты не захочешь даже попытаться что-либо с ней сделать силой.

Азазель слегка переменился в лице, но уже спустя секунду натянул всё ту же понимающую мину.

— Вот… она стоит перед тобой. Ты спрашиваешь, мол, чего оно… она хочет от тебя. А она продолжает стоять и молчать.

Мотаю головой из стороны в сторону, вспоминая этот момент.

— …И тут ты начинаешь вспоминать, чем мог перед ней провиниться… ну, кроме очевидного. Все свои грехи наружу лезут, просятся под хоть какое-нибудь обоснование.

— Да… легендарная «женская логика»… — Протянул лидер падших.

— Ох, если бы! — Сокрушённо признался я. — Я в ней… женщину… после следующих её слов не мог ещё долго признать. Да и есть в этом доля смысла, учитывая её суть.

— Ну-ну… — Успокаивающе похлопал меня по плечу понятливый мужчина, с последних слов оценивший примерный масштаб трагедии, ведь женщины чувствуют, когда их таковыми не воспринимают, и от этого зачастую сильно бесятся.

— А дальше она… дальше она требовательно, эдаким серьёзным, безэмоциональным тоном говорит мне. Предлагает мне… в общем, то что она предлагает — невозможно и противоестественно. А если бы было возможно, то мир бы этого не выдержал!