Red is my favourite colour (СИ)

Я не понимала, почему чувствую такое смущение и страх, ведь передо мной сидел совершенно безобидный на вид старичок, а его чопорный костюм нелепо висел на сухощавой фигуре, что придавало ему слегка нелепый и смешной вид. Мы рвано и буднично поздоровались, и по гладкой столешнице ко мне приплыла какая-то бумага вместе с пером. Поняв, что должна это подписать, я мельком глянула на шапку документа: «Согласие на полную передачу сведений…». Я не смогла дочитать, потому как раздражённый голос министра велел «быстро подписать бумагу и уже приступить к делу». Ничего не успев сообразить, я заученным движением махнула пером, и документ моментально вернулся к Спэвину. Чёрт, что же я подписала?!

Гнусавый и заставляющий зевать голос разрезал гнетущую тишину спустя несколько минут:

— Что же вы робеете, мисс? — министр со скрипом поднялся с кресла и, заведя руки за спину, вальяжно подошёл к стеллажу с книгами. Это напомнило разговор с Блэком, и я недовольно нахмурилась, готовясь к скучному и неприятному диалогу. От Спэвина так и несло отталкивающей энергией. И почему я стала такая мнительная и подозрительная?

— Господин министр, я бы хотела побольше узнать о древней магии, — начала я, и мой голос, на удивление, даже не дрогнул. Вся эта странная ситуация с непонятными мне способностями начинала слишком затягиваться, что не могло не раздражать. Я пропущу целую неделю уроков и тренировок по квиддичу ради пустой болтовни или ради стоящих знаний и умений?!

— Ну куда же вы так спешите? — он обернулся и слащаво оскалился, обнажая пожелтевшие зубы. Скорее всего тоже курит, как Корбатов. Странно, что табаком совсем не пахнет. Видимо, применяет магию, чтобы избавиться от запаха. Волна раздражения и нетерпения поднималась откуда-то снизу, застилая все внутренности чёрной плёнкой гнева. Эти «взрослые», чтоб их! Ни черта не понимают. Я что, размышляю как Себастьян?..

— У меня всего пять дней, чтобы хоть что-то узнать и хоть чему-то научиться. Я не намерена тратить своё время впустую.

Сама от себя такого не ожидала. Чёрт, а это приятно! Приятно отстаивать свою позицию. Я непроизвольно горделиво вздёрнула подбородок и вскинула полные решимости глаза на ухмыляющегося старичка. Он что-то пробубнил себе под нос и вернулся в огромное для него кресло, почти утопая в нём.

— Зачем вам это нужно, мисс… — он запнулся и забегал глазами-бусинами по разбросанным на столе пергаментам.

— Мэллори, — я пришла ему на помощь, возможно, слишком громко выдохнув. Мерлин, они даже не удосуживаются ознакомиться с личностью того, кого принимают у себя в кабинетах! О чём с ними можно разговаривать?!

— Да, мисс Мэллори, — он немного пожевал губами, — зачем вам столь большая ответственность в виде такого редкого дара?..

— Что значит зачем? Вообще-то я не выбирала свои способности. Я только год владею магией и…

— Вы ошибаетесь, — он предупредительно выставил вперёд ладонь, — не год. Владеете вы ей с рождения, а вот учитесь пользоваться…

— Да-да, я это и имела в виду, — остановила я министра, нетерпеливо постукивая кончиком палочки по столешнице снизу. — Только вот проблема в том, что я изучаю магию не с одиннадцати лет, как все, а с пятнадцати. Это, как вы понимаете, немного усложняет мне задачу. К тому же эта древняя магия…

— Не надо так себя жалеть, деточка. — Он снова встал, оборвав меня на полуслове. Похоже, тон беседы сразу не задался, и теперь мы словно перекидывались горячей картошкой: то и дело перебивали друг друга, скрывая своё недовольство.

— Если бы я себя жалела, то не стала бы принимать никакое участие в битве с Ранроком. — При воспоминании об этом ужасе всё внутри похолодело.

Вокруг языки пламени, которые с рыком изрыгает огромный страшный дракон. Я, такая маленькая по сравнению с ним, мечусь из стороны в сторону, пытаюсь не сгореть и нанести хотя бы какой-нибудь удар. Горячие волны лавы расплёскиваются по потрескавшейся земле, и мои ноги почти полностью обрызганы ею и теперь неимоверно болят от ожогов. Я совершенно не успеваю пить рябиновый отвар и с каждой минутой чувствую, как силы покидают меня, а палочка вот-вот выпадет из рук. Даже не помню, чем всё закончилось: очнулась я уже в Больничном крыле с перебинтованными руками и ногами. За что я сражалась? Для чего и почему? Мне никто не объяснил и объяснять, похоже, не собирается…

— …всё запутано. Не вижу смысла вам вникать в столь серьёзные проблемы. Вы слишком юны для этого. — Монотонный голос словно поднялся из толщи воды, куда я нырнула при жутких воспоминаниях. Я встрепенулась и ошарашенно посмотрела в затылок Спэвина.

— А Исидора тоже была слишком юна для этого? Может, и Персиваль, по-вашему?

Он резко обернулся, смотря на меня из-за спины. Его глаза превратились в щёлки, в которых загорелось раздражение. Я осеклась в смятении или даже страхе, затаившимся где-то внизу живота. Сейчас наговорю лишнего, и меня отправят в Азкабан…

— Я хочу и готова узнать больше. А ещё готова тренироваться, чтобы лучше управлять своей способностью. — Попыталась разрядить обстановку, сделав голос мягче, но, похоже, это было тщетно.