Red is my favourite colour (СИ)

— А можно мне тоже такое? — застенчиво спросила я, елозя носком туфли по деревянному, засыпанному песком полу.

— О чём речь? Конечно! — она распрямилась, дожёвывая какую-то булку, и жестом приказала следовать за ней.

Их с Оминисом бунгало выглядело куда лучше нашего: и просторнее, и как-то надёжнее. Я одобрительно хмыкнула и невольно покосилась на кровать. В голову закрались самые откровенные мысли, о чём мне бы хотелось расспросить подругу, и она бы с превеликой радостью поведала бы обо всём, только вот мне было неловко начинать этот разговор.

— Это что? — я выпучила глаза и отпрянула от Натти, которая протягивала мне какое-то исподнее.

— Купальник, — устало выдохнула она, будто я непонятливая ученица, которой объясняют одно и то же уже в сотый раз.

— Купальник?! В этом надо при людях ходить? — я несмело взяла в руки белые короткие штаны и укороченную рубашку на широких лямках. — Это же под платье надевают, — прошептала, отгородившись ладонью, точно нас кто-то мог услышать.

— Здесь никого кроме нас нет, это, можно сказать, частный пляж, — гордо сказала Натти. — Все свои, да и купальник не такой уж и откровенный, — придирчиво осмотрела его и подтвердительно закивала. — Примеряй. — Безапелляционно, строго, что я без пререканий принялась стаскивать с себя рубашку и плотные брюки.

Когда переоделась, повернулась к Натти и чуть не провалилась от стыда сквозь землю — ощущала себя просто-напросто обнажённой.

— Ну что это такое? Ты издеваешься? — хныкала я, заметив шалопайскую улыбку на её лице. — Ты тоже в таком будешь?

— Да я тебе дам сверху платье, это же купальник, в нём купаться надо! — она махала руками перед моим лицом, талдыча одно и то же.

— То есть я буду в платье, а потом просто сниму его и смогу купаться, так? — ещё раз, чтобы убедиться наверняка, переспросила я.

Натти раздражённо раздула ноздри, и я примирительно выставила вперёд руки, мол, «Хорошо-хорошо».

— Пойдём уже, мясом пахнет, сейчас изойдусь слюной. — И, когда я надела платье, потащила меня за собой обратно на пляж, где Оминис, Себастьян и Амит уже вовсю жарили мясо и овощи на костре.

***

Я чуть не потерял сознание, когда увидел Амелию в этом полупрозрачном платье, с распущенными спутанными волосами и облепленными песком босыми ногами. Мне тотчас захотелось, чтобы все вокруг исчезли, и я бы… я не знаю, что бы я сделал, но точно что-то неприличное.

— Ты… ты так необычно выглядишь, — сипло выговорил я, подойдя к ней впритык.

— Так ведь все девчонки так одеты. — Она отчего-то зарделась и указала рукой на Поппи и Натсай. Я обернулся — действительно, на них точно такая же одежда. Как странно, а я и не замечал..

— Всё уже почти готово, надо только помочь всем раздать еду. — Я быстро сменил тему, чтобы не сойти с ума от назойливых мыслей. Мерлин, хоть бы мы поскорее поели и остались одни.

Оживлённые громкие разговоры вмиг стихли, сменившись звуками трапезы: откусывались овощи, проглатывалось мясо, отрывались куски хлеба от общей булки и отпивался ягодный морс.

Когда все сбили оскомину и насытились, тишина всё равно не покинула нас: каждый думал о своём, наслаждаясь моментом: Амит тотчас засмотрелся на звёзды, неистово сжимая руку Поппи в своей. Наверняка сейчас притащит свой телескоп и будет всю ночь рассказывать ей о созвездиях и кометах. Оминис задумчиво копался палкой в золе, пока Натти молча водила носом по его шее, словно ласковая мурлычущая кошка. Оминис разомлел и уже не скрывал блаженной улыбки, стискивая в пальцах коленку жены. Амелия положила подбородок на сложенные в замок руки и мечтательно смотрела вдаль, на озеро. Становилось прохладно, но у костра было уютно и так хорошо, что все проблемы и невзгоды на время забылись. Всё плохое осталось где-то позади, а впереди ждала только счастливая и наполненная радостями жизнь.

— Пойдём искупаемся? — предложил я, дотронувшись шёпотом до мочки её уха. Она моргнула, обвела взглядом всю нашу компанию и согласно кивнула.

— Вы купаться? — вскинулась Натти, пихая в бок Оминиса. — Мы с вами!

Я запыхтел от досады: да когда нам уже удастся побыть одним?! Однако, заметив неподдельную радость на лице Амелии, ничего не смог возразить.

Натсай быстро развеселилась в воде и начала досаждать Оминису своей безграничной энергией: плескалась, прыгала к нему на спину, хохотала, как сумасшедшая, и просто-напросто бесилась и шкодничала, напоминая Пивза.

Они не обращали на нас никакого внимания: Оминис стойко терпел все выкрутасы жены и только плотнее стискивал челюсти, отчего мне хотелось смеяться в голос — а я ему говорил, что с Натсай будет тяжело!

Поппи и Амит продолжали сидеть у костра и разговаривать: Поппи делилась своими впечатлениями о недавно прочитанной книге, а Амит загипнотизированно слушал, попутно вклиниваясь с уточняющими вопросами и словами восхищения.

Я, не говоря ни слова, взял Амелию за руку и повёл за собой в самую дальнюю точку пляжа, где днём лежал под раскидистым деревом.

Видел, как она жадно смотрит на воду, как хочет пойти купаться, но отчего-то мялась и никак не решалась.