Red is my favourite colour (СИ)

Оминис в одно движение оказался рядом, неловко приобняв меня за плечи. Мои рыдания набирали силу, и я отчаянно уткнулась другу в плечо. В нос ударил резкий запах тмина. Он не был хорош в утешениях, поэтому ограничился лишь неумелыми похлопываниями по спине и неразборчивыми причитаниями.

— А тебе не надо на уроки? — я неохотно подняла голову от уже насквозь промокшей мантии Оминиса и стала яростно тереть глаза, пытаясь хоть что-то увидеть.

— У меня сейчас профессор Бинс, а мы с ним на короткой ноге, так что он поймёт, когда я ему всё объясню.

— Ох, ты оставил историю всё-таки? Ужас, я не завидую тебе, Бинс — такой зануда… Он мне тут недавно сказал: «Юная лоза смогла победить столетний дуб… Лоза — это вы, а дуб — это Ранрок». Что это было вообще? Вот как на это реагировать?

Я не сразу сообразила, почему Оминис сложился пополам, но тут услышала гогот и всё поняла. Я с готовностью подхватила настроение друга, и мы уже вдвоём хохотали, развалившись на диване.

Слёзы остались на прежнем месте, только теперь они были отнюдь не горькими.

***

Я смог разлепить веки, только когда солнце почти скрылось за горизонтом. Всё тело ломило, и я не понимал, из-за чего: температуры или неудобных больничных коек?

Резко втянув воздух, попытался перевернуться на другой бок, но он тут же заныл, напоминая о ране. В голове всплыли слова медсестры о том, что на него лучше не ложиться, дабы не повредить повязку. Левой рукой попытался нашарить стакан с водой на тумбочке, но наткнулся на кусок пергамента. В темноте было ни черта не разобрать, а палочка куда-то запропастилась, и я попытался, сидя на койке, поймать луч уходящего солнца, заглядывающего в окно. Я едва смог разобрать слова, написанные почерком Анны:

«Себастьян, я приходила, но ты спал. Не хотела тебя будить, так что приду завтра. Постараюсь на перемене, но могу не успеть. Если что, жди вечером. Поправляйся скорее, я очень по тебе скучаю.

Целую, Анна»

Эта короткая записка грела мою душу, но я поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы она была от Амелии. Замахнулся, чтобы хлопнуть себя по лбу, но бок снова заныл, а голова закружилась от сидячего положения. Я свернул пергамент и сунул его под подушку, быстро укладывая на неё голову, пока меня не стошнило.

Воспоминания о произошедших утром событиях накрыли волной. Я вдруг вспомнил испуг и визг первокурсников и горящие огнём глаза Амелии.

Больше всего на свете я бы хотел сейчас её увидеть. Конечно, выгляжу я как побитая дворняга, но плевать. Наверняка её весь день отчитывали из-за моей раны. Надо обязательно поговорить с директором и профессором Уизли, сказать им, что я не злюсь. Я знаю, что она не желала причинить мне вред. Не хочу, чтобы её наказывали или лишали стипендии.

Я вспомнил, что её мантия так и осталась лежать у меня в комнате под кроватью, источая слабый цитрусовый запах каждый раз, когда я ложился спать. Вот бы сейчас ощутить этот аромат. Я блаженно закрыл глаза, представляя себе лимоны, лайм и грейпфруты.

Улыбка сползла с моего лица, когда я понял, что действительно чувствую все эти запахи. Несколько раз жадно и настороженно втянул воздух носом и в панике открыл глаза. Неужели схожу с ума?

— Себастьян, это я. — Амелия виновато улыбалась, сидя на корточках прямо перед моим лицом. — Как ты?

Комментарий к 7. Чудовище

Спасибо! Ваш фидбэк невероятно мотивирует :3

========== 8. Наваждение ==========

Комментарий к 8. Наваждение

Приятного чтения 🫶🏻

Я смотрел на её лицо, окутанное темнотой, и не понимал: это мне снится, или она и вправду пришла? Если это всего лишь сон, то, пожалуйста, Себастьян, не просыпайся, не смей! А если нет…

— Ау, ты тут? — Амелия помахала рукой перед моими глазами. — Сильно головой ударился?

— Несмешно. — Я моргнул, приходя в себя, и попытался встать с кровати. Со стороны, должно быть, выглядело это жалко, потому что Амелия тут же стала пытаться уложить меня обратно.

— Не вставай, не надо! Я ненадолго заскочила, вот и еды у эльфов выпросила, — она достала из сумки завёрнутые в бумагу сэндвичи и пару яблок.

— Вообще, мадам Чиррей не разрешает мне пока есть что-то помимо больничной еды, — при мысли о местном пайке меня чуть не стошнило, — но я с радостью поем, спасибо.

Я неловко забрал у Амелии еду и положил на кровать рядом с собой, стараясь не подавать виду, что я голодный, как тролль. Да и вообще: меня переполняли эмоции, я был так рад, что она пришла. Нельзя этого показывать, нельзя!

Было очень трудно сидеть, а есть лёжа не представлялось возможным, так что я попытался спиной опереться об изголовье кровати так, чтобы хорошо видеть Амелию и вход в больничное крыло. Если кто-либо увидит, что она тут прохлаждается, нам обоим будет несладко.

— У тебя тут, это, — она потянулась к моему подбородку, — крошки, Сэллоу! — передумав, достала из кармана платок и протянула мне.