Рэдди

— Нельзя! — вскричал всегда такой спокойный Стэфан. — Вдруг это убьет тебя! Ты помнишь, что с тобой сделало его приближение?

— А что оно сделало? — у Макса холодок пробежал по коже.

Вместо объяснений Рэдди подняла горсть земли и развернула ладонь к Максу — земля растворилась в ее коже.

Макс ахнул.

— Но это же не значит, что она погибнет, если солнце отдалится? — воскликнул он, обращаясь к Стэфану.

— Я не знаю, — произнес Стэфан. — Вероятно, из-за прилива энергии запустился какой-то процесс.

— Тогда мы будем драться, если они на нас нападут! — отрезал Макс и добавил уже менее уверенно: — А может, они так и будут стоять вечно, как каменные изваяния. Наши дети будут думать, что это останки древней цивилизации. Артефакты.

Стэфан хмыкнул. Рэдди молчала.

Она стала незнакомой, чужой, холодной и вообще не собой. Но такой прекрасной, магнетической. Кожа ее немного потемнела, радужка глаз стала почти черной. Казалось, что она способна загипнотизировать одним лишь взглядом. Макс ощущал неловкость рядом с ней. Он не понимал ее, иногда в глубине души поднимался смутно осознаваемый животный страх — она могла легко убить его. Но несмотря ни на что, он хотел защитить ее. Только как? Она могла такое, что он до сих пор считал невозможным.

Когда появились эти твари, она подпустила его к себе. Он радовался этому, несмотря на ее безразличие, и не оставлял надежду добиться ее расположения. А теперь она могла погибнуть из-за этих дурацких способностей или трансформаций, о которых говорил Стэфан.

Он продолжал винить себя и ощущать предателем за свое увлечение Мариан. Рэдди всегда была для него единственной женщиной, с того момента, как он увидел ее в первый раз на той вечеринке. Она вспылила на хозяина, их общего друга, и с чувством разбила несколько его винтажных бокалов. «Пошел к черту!» — крикнула она и ушла. Макс побежал вдогонку.

— Ну что еще?! — огрызнулась она, когда Макс догнал ее.

— Ты не поранилась? — спросил он, протягивая руки к ее сжатой ладони. Она подняла ее и раскрыла пальцы, струйки крови потекли вниз.

— Зайдем ко мне, я перебинтую, — увидев ее напряженный недоверчивый взгляд, он добавил: — Или поедем в больницу. Я просто так тебя не отпущу.

Она согласилась пойти и позволила поухаживать за собой.

Макс очнулся от воспоминаний. Он сидел в лагере. Шли дни, существа продолжали стоять без движения. Иногда казалось, что все вокруг забыли об их существовании. Создавалась иллюзия обычной безопасной жизни. Бытовые проблемы, ссоры, недопонимания, симпатии. Никто не вспомнил, почему они были на корабле и как сюда попали. Многие вообще не помнили, кем они были на Земле.

— Макс! — позвала его, русоволосая Эйлин, худощавая девушка, всегда со смущенным взглядом. Она так ловко разобралась с медицинским блоком, что все решили: это и есть ее профессия. Она взмахнула рукой, побуждая его следовать за ней. — Алекс и Джекки сейчас подерутся! Нужна твоя помощь!

Макс встал и пошел за Эйлин. Он нередко участвовал в разрешении спорных вопросов.

Лагерь стал обширным: несколько блоков со складами, один медицинский блок. Индивидуальных палаток хватило не всем, и люди жили группами. Поначалу всех это устраивало, но все чаще и чаще между невольными соседями случались стычки из-за мелких обязанностей или из-за вещей посерьезнее. Макс не олицетворял собой закон, но люди почему-то шли к нему, просили его помощи в разрешении споров. Один раз пришлось начистить морду одному слишком активному мужчине, развязывавшему панику и требовавшему от людей ответов, сыпля обвинениями, будто он оказался здесь из-за кого-то из них.

— Кто из вас капитан? — орал он тогда. — Мы должны найти капитана! На любом корабле он есть! Пусть он ответит за все, что с нами сейчас происходит! Пусть расскажет, зачем он нас сбросил сюда!

Люди молча слушали его, а подошедший Макс сначала пытался успокоить его. Уговоры не помогли, а вот пара ударов в нос быстро утихомирили смутьяна.

— Здесь нет виноватых. Мы здесь все в одинаковом положении, — спокойно говорил Макс. — Замолчи и не обвиняй людей.

Возможно, с этих пор к нему и стали относиться с уважением и просить его о помощи.

— Нам надо перепрограммировать медблок! — кричал Джекки. — Мы сможем установить связь с кораблем и ударить по ним лазером! Если корабль все еще на орбите.

— Мы лишимся медблока! — отвечали ему оппоненты. — Даже если это сработает, как ты потом собираешься лечить тысячу человек?

— Если это не сработает — лечить уже будет некого! Они убьют нас всех! — паниковал Джекки.

И он был прав. «Но лишиться блока тоже нельзя», — размышлял Макс.

Он думал об оружии на корабле, но не знал, был ли тот все еще на орбите. В любом случае у них нет к нему доступа. Оборудование спасательных капсул нельзя было использовать для связи с кораблем. А перепрограммирование медблока, о котором говорил Джекки, в теории было возможным, но не гарантировало успеха, зато гарантированно уничтожало медблок.