Рэдий

И они действительно побежали, впрочем, чего ещё ждать от этих моральных карликов. Двери камеры громко захлопнулись, звуки торопливых шагов затихли вдали коридора, а Рэдий опять улёгся на каменный пол и погрузился в размышления. Единственный путь к спасению остаётся в руках таинственного партнёра герцога. Но если логически подумать, то кому нужен малолетний висельник. А самое главное – зачем? Для рудников он явно не годился, физической силы не достаточно для подобной работы. Может быть этот партнёр обычный извращенец или того хуже патологический садист. Впрочем, он может сочетать в себе оба этих порока, а то и ещё целый букет побочных сумасшествий. От этих аристократов можно ожидать всего, что угодно. Хотя, точно такая же мерзость имеет место быть во всех прослойках общества. Человеческое сознание очень нестабильно при различных стрессовых ситуациях, у каждого есть свой порог слома заложенной свыше программы бытия. У самого Рэдия что-то фундаментально изменилось в подсознании ещё в утробе матери, а он лежит в камере под расстрельной статьёй и имеет наглость рассуждать о чужих пороках. Может быть, это они все нормальные, а он бесповоротно свихнувшийся психопат, который только и делает, что мешает обычным людям спокойно жить. «Стоп, такая версия меня не устраивает категорически»: мысленно встряхнулся Рэдий и продолжил шевелить мыслёй. Он так и уснул не найдя твёрдого ответа на свои сомнения. Жизненные принципы из прошлой жизни здесь заметно модернизировались и уже стали неотъемлемой сущностью настоящего – Я. Весь накопленный ранее опыт, здесь и сейчас воспринимался, как обычный справочник, ни больше – ни меньше. Словно взял книгу в библиотеке, а после прочтения вернул за ненадобностью. Рэдий уже был самостоятельной личностью, а не продолжением существования какого-то призрачного космодесантника. Я есмь – это точка отсчёта осознания самого себя. Рэдий наконец-то окончательно принял себя таким, каким состоялся именно на этой планете. Хорошо у него получилось или неприемлемо плохо, этот вопрос безвозвратно снимается с жизненной повестки. Если есть кому с него спросить свыше, то он внимательно их выслушает, но всё равно поступит согласно своему личному моральному кодексу. На этом точка, и пора уже просыпаться.

Рэдий открыл глаза и улыбнулся своему оппоненту в споре, но этого ему показалось мало.

– Спасибо тебе большое и, пожалуйста, не оставь меня своими сомнениями – тихонько прошептал Рэд в никуда, потому что тот, кому это говорилось, может слышать даже его мысли.

Рэда не только не пытались избить, да про него вообще забыли, воды и той не принесли. Но внутренний душевный подъём не давал ему «вешать нос», а наоборот требовал движения, каких-нибудь даже самых рядовых действий. Он обошёл камеру вдоль стен, но никаких отверстий в полу не обнаружил, поэтому пометил мочой дальний от двери угол. Потом провёл комплекс дыхательных упражнений и не смотря на ощутимый запашок мочи, переключился на растяжку тела. После полноценной тренировки, он сел в позу лотоса и превратился в каменное изваяние.

В кабинет герцога Эдвина Триор заглянуло хитрое лицо слуги и после разрешающего кивка, он сделал короткий доклад:

– Ваша милость, ко дворцу прибыл барон Досифей и испрашивает вашего разрешения пройти к камере, в которой заключён молодой убивец.

Лицо герцога исказилось недовольством, оба эти персонажа вызывали у него двоякое чувство страха и ненависти. Хотя старик сначала понравился Эдвину, но после демонстрации своих иномирных приёмчиков воздействия, сразу превратился в злодея из древних сказок, которые рассказывала кормилица в невероятно далёком детстве. Триор судорожно передёрнул плечами, словно пытался избавиться от наваждения и вкрадчивым голосом поинтересовался:

– Сколько людей сопровождает барона Досифея?

– Непосредственно рядом с ним находятся три охранника, все они синеглазые и двигаются, аки дикие звери. Без всяких сомнений это матёрые ходоки в изнанку, а значит очень опасные воины. Такие и от пули извернуться сумеют, а уж ежели в ближний бой войдут, то будьте уверены, порубят всех в капусту – слуга испуганно замолчал, потому что лицо хозяина исказилось разочарованием.

В голове герцога зародилась было мысль, убрать этого барона по-тихому, но с этими синеглазыми дьяволами тихо не получится. Как бы самих жизни не лишили, уж больно страшные вещи про них рассказывают. Правая рука Эдвина начала конвульсивно подрагивать и он нервно спросил:

– Они что, всего вчетвером приехали?

– Да нет, у дворцовых ворот целый обоз стоит. Там солдатов баронских только конными пятьдесят штыков, а остальных и сосчитать не успели, на доклад к вам поспешил – торопливо ответил слуга, не разгибая от страха согбенной спины.

Герцог заметил состояние своего лакея и у него даже настроение улучшилось. «Вот есть же нормальные люди, а от всех строптивцев нужно избавляться любыми способами. Чтоб их изнанка поглотила»; рассудительно подумал Эдвин и отдал распоряжение: