Рэдий

Барон Досифей до последнего мгновения сомневался, а правильно ли он поступил, разрешив проведение дуэли. Да, сначала это решение показалось ему правильным, но чем больше сведений поступало об этом мальчике, тем глубже становились сомнения барона. Если изначально предполагалось, что мальца ему подсунули для сбора информации об ордене ходоков, то сейчас уверенности в этом заметно поубавилось, а после вчерашнего доклада Пирала, в голову лезут такие небылицы, что даже в книгах подобного не читывал. Одно ясно, этот парень является загадкой не только для барона и ходоков, но и для всех, с кем он общался ранее. Шпионы Досифея облазили весь Триорск и выяснили о нём много интересной информации. Рэдий появился в городе около двух лет назад, причем, откуда он родом не знала даже его, якобы тётка Рона. Мальчик был при деньгах, что странно для его возраста и внешнего вида. Откуда у бездомного простолюдина могут быть деньги? Ни с кем не сближался, где пропадал целыми днями неизвестно, в общем, образ жизни никак не стыкуется с его возрастом и социальном положением. Подкупленный бандит из местной шайки клятвенно утверждал, что это именно мальчик пострелял его подельников и ранил самого Кривого. Рэдий случайно попал в их поле зрения и кто-то из низшего звена уличных «бакланов» решил выставить его на деньги. За ним отправили следить двух парней и они бесследно пропали. Их трупы так и не нашли, но что они не появились до сей поры известно доподлинно. Получается, что при определённых условиях мальчик мог быть очень жестоким и решительным не по годам. Но больше всего в нём поражает непоколебимое чувство собственного достоинства, словно он был глубоко уверен, что имеет право вести себя подобным образом. Скорее всего и герцог Эдвин Триор участвует в этом заговоре, иначе, как объяснить, что следом за Досифеем приехали люди канцлера. И с тех пор безвылазно сидят в единственном городе баронства Бийза, при этом аккуратно собирают информацию об ордене ходоков. Возможно, это просто совпадение, но вчера к барону обратился лэр Параст Сорайя (первый помощник канцлера королевства Палембанг), он пожелал присутствовать на дуэли. Отказать лэру в такой малости было безумием и Досифей естественно согласился. Чтобы высокопоставленный столичный вельможа, который имеет собственный особняк в пределах видимости королевского дворца, сидел в этой глуши целый месяц, нужны очень веские причины. Так он ещё отчего-то возжелал посмотреть, как решаются внутренние конфликты ордена ходоков. Не было такого раньше, причём никогда. Вот и ломал себе голову Досифей, к чему бы это всё свалилось на его старый зад. Лэр Параст следовал за ним тенью с самого утра, поэтому приходилось постоянно контролировать свой язык. Барон вошёл в заблаговременно открытые двери казармы и уверенно двинулся в дальний угол. Рэдий заранее поднялся с кровати и замер по стойке смирно. Барону это понравилось, мальчишка вовсе не «лез в бутылку», а вёл себя вполне адекватно. Лицо Досифея разгладилось от внутреннего напряжения, да и его голос заметно отличался от командирского:

– Воспитанник Рэдий, у тебя есть возможность отказаться от участия в дуэли. Для этого тебе придётся извиниться перед строем учеников и ходоков, а потом выплатить полновесный золотой лир своему визави.

– Прежде чем дать ответ, я хочу узнать, как отреагировал по этому поводу наставник Бахадур – совершенно спокойно сказал Рэдий.

Барон ожидал другого ответа, но быстро взял себя в руки и проворчал:

– Я крайне недоволен поведением ходока Бахадура, но он в своём праве. Он по-прежнему настаивает на дуэли и жаждет твоей смерти. А может ты рассчитывал, что он извинится перед тобой?

Досифея немного раздражала самоуверенность мальца и он выразил это своим голосом. За его спиной раздалось недовольное сопение лэра Параста, но выяснить, что там его не устраивает барон не успел, потому что заговорил Рэдий:

– Я не горю желанием обязательно убивать наставника Бахадура, но при данных обстоятельствах сделаю это лишь для того, чтобы другим неповадно было. Хотя, если он публично извинится и выплатит мне десять полновесных золотых лир, то я прощу его на первый раз.

– Зря хорохоришься мальчишка, пусть Бахадур и дерьмовый человек, но он лагра в одиночку валил. Да он тебя одним пальцем пришибёт, сопл… – Досифей реально разозлился, но вовремя спохватился и оскорбление не договорил.

Мальчишка злобно сверкнул ярко-синими зрачками, но продолжил говорить спокойным голосом:

– Я предлагал вам бескровный выход из данной ситуации, но раз Бахадур не нужен школе и ходокам, то постараюсь, чтобы он умер без особых мучений. Я терпеть не могу насилия и незаслуженных оскорблений с самого рождения.

Досифей даже не мог определиться, ответ Рэдия был просто дерзостью, свойственной недальновидной юности, или наглым вызовом всему ордену ходоков. Пока барон обдумывал своё дальнейшее поведение, к нему подошёл лэр Параст и попросил представить его Рэдию. «А то вы незнакомы»; мысленно проворчал Досифей и сделал официальное представление: