Редкая обыкновенность

Наступила знаменитая эпоха Брежнева. Но, к одному событию, стоявшему по значению не ниже принудительного ухода генсека на пенсию, я, пожалуй, вернусь… Главный деревенский праздник – «козырной», это без сомнения Троица. Двух-трехдневный загул подразумевается само собой, с массой гостей, пьянками, песнями и мордобоем. С утра и часов до шести празднуют дома, а вечером с гармошками и гитарами высыпают пьяными и полупьяными компаниями на улицы. По всей деревне весело, шумливо и интересно. Дети в гулянии принимают живейшее участие. Тем вечером, Виталик, я и еще пять шесть ребят задержались на площади перед воротами бывшего монастыря – большим архитектурным сооружением – смеси готики, барокко и русского церковного стиля 17 века, напротив школы-интерната для глухонемых. Нас привлек спор троих не слишком «поддатых» мужчин о том, кто лучший певец в стране и певица, и какая песня самая – самая.

– Только Кобзон, остальные – не то. А какие песни» «А у нас во дворе» что стоит, а «Куба – любовь моя»! – горячился кудрявый круглолицый блондин, не местный, но частенько приезжающий к родне.

Борис Ксенофонтов – будущий известный физик, доктор наук, сын конюха Семена из ближайшей деревни Сазоново, не соглашался:

– А как же Анофриев, Хиль со сверхпопулярной «Если радость на всех одна»? А Майя Кристалинская?

Со старой деревни показалось стадо подсобного хозяйства. Пригонять его следовало чуть позднее, но пастух, тоже человек пьющий, он и так бедолага, еле дотерпел до вечера. Гуляющие неохотно расступились. Часть из них, человек двадцать – двадцать пять, в том числе и Виталик, отошли к воротам и проходной интерната, другие же встали вдоль забора школы глухонемых. Их было не более десятка и среди них известный местный силач, почти знаменитость – Аржанкин. Не стоит думать, что в Колычеве и окрестностях силачей не водилось, таких хватало, даже с избытком. Особенно выделялись сибиряк Константин Маковский и Юрка Гусев по прозвищу «Ермак», которые выглядели внешне раза в полтора помощнее Аржанкина, но абсолютно уступали ему в силе. Тот, при росте 170 см имел напоминающее орангутанга сложение и вес около 115 кг. Возможно, при определенных обстоятельствах, из него получился бы великий штангист. Он на спор шутя поднимал за передок колесный трактор ДТ-20, причем, не отрывал чуть-чуть от земли, а именно поднимал сантиметров на 40-50. Куражась, он запросто валил быка «Мишку», не менее тонны весом…

Сейчас этот богатырь, пьяненько ухмыляясь, стоял, прислонясь спиной к штакетнику забора. Он лишь назывался штакетником, имея в сечении 45х90 мм. Откуда такая точность? Отвечу – сам, когда подрос, измерял его отцовским метром. Очень мне нравится все мерять, но об этом позднее…

Бык «Мишка», высмотрел своего давнего обидчика, взял несколько левее и, замерев, несколько секунд глядел на него вполоборота. Затем, наклоня голову, забил копытом.

– Ну иди, иди, башку тебе сверну – пробасил Аржанкин вальяжно и довольно миролюбиво. Расстояние в 2-3 метра бык преодолел за долю секунды. Забор выдержал удар – силач, стоящий около столба, на стыке мощнейших жердей-поперечин, медленно осел, ругаясь:

– Ну, тварь, завтра я тебе рога поотшибаю. Подоспевший пастух хлестнул «Мишку» яростно, с матерщиной, едва не задев людей. Многие ничего не поняли. Пять шесть женщин охнули, прислоняя руки к груди. Виталик кинулся бежать выражением ужаса на лице, в сторону своего дома, но не ближней дорогой, через парк, а по улице, к магазинам и далее. Витька «Балон», парень чуть постарше, слегка вздорный, крикнул ему:

– Стой! Давай досмотрим.

Виталик, не реагируя, мчался дальше.

– Испуганного короля словами не удержишь – это произнес Митька Ряжнов, который в такую минуту не утратил юмора и афористичности.

«Балон», под впечатлением увиденного и напуганный голосом одноногого Митьки, рванул вслед за Виталиком.

Аржанкин прожил еще неделю…

Искушение подталкивает меня на очередной анжамбеман, не в поэтическом, конечно, а в более широком смысле. История эта будет неполная и осталась в памяти именно с комичным продолжением, хотя трудно сочетать трагедию со смехом.

На следующий день решили пустить быка «Мишку» на мясо. Виталик, все что видел рассказал отцу, с красочным описанием – он это умел еще тогда. Однако случилась скверная незадача – на второй день «Троицы» на работу мало кто вышел. А Виталику было уже обещано Михаилом Дмитриевичем, в самых решительных выражениях, что негодяй бык, непременно поплатится за свой поступок.

Юный Королев сидел у окна конторы подсобного хозяйства, с детским любопытством ожидая предстоящее, почти ритуальное убийство виновного животного. Часа полтора отыскивали по всем деревенским закоулкам хоть какого-нибудь трезвого палача-исполнителя. Нет, разумеется, никто не отказывался, даже выражали пьяное желание расправиться с «Мишкой» голыми руками, но, дальше слов, дело не шло. В итоге, самым трезвым оказался Митька.

Кто он был этот эпический герой, весом 91 килограмм, вместе с деревянной ногой?