Редкая профессия

Вдоль стен стояли гигантские вазы из зеленого камня и мраморный бюст бородатого старца, высеченный из камня, очевидно, еще во времена Римской Империи.

Риль оставил свой плащ и шляпу в совершенно пустом гардеробе, по широким ступеням поднялся в коридор первого этажа и сразу понял, что попал в картинную галерею.

Прямо со стены смотрел на него злым презрительным взглядом бородатый испанец в латах. Риль оцепенел — по манере портрет был выполнен в стиле Эль Греко, и выполнен гениально. Поразило другое: Риль никогда и нигде не встречал упоминаний об этой работе старого мастера. Подделка? Подражание? Между тем надпись под рамкой убеждала: Эль Греко, Портрет дона Альвинелло, маршала, написан художником в 1607 году, уничтожен владельцем в припадке безумия в 1625 году.

Последние слова надписи были особенно непонятны.

Пытаясь разгадать их смысл, Риль обратился к другим висевшим рядом картинам. Среди них были работы Веласкеса, Мурильо, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Веронезе, Рафаэля, Перуджино и сотни полотен совершенно неизвестных Рилю имен испанских и итальянских 155 живописцев. Ни одна из представленных картин не встречалась Рилю ранее. Правда, некоторые из них были набросками, черновиками, этюдами и более-менее неудачными решениями всемирно известных полотен.

Однако Риль готов был поклясться, что ни один из этих набросков и этюдов не только не известен искусствоведам, но и не должен существовать в природе. И словно в подтверждение его мыслей под каждой работой красовались надписи: «Погибла во время пожара в 1565 году… Погибла во время землетрясения в Лиссабоне… Уничтожена солдатами… Разрушено… Погибло в результате кораблекрушения… Утеряно… Утрачено… Уничтожено мастером… Сожжено инквизицией…»

Перед Рилем начиналась какая-то немыслимая мистификация.

Он обошел множество комнат и залов первого и второго этажей.

Средневековье, ренессанс, античность — Древняя Греция, Древний Рим, Древний Египет. Фрески на аккуратно вырезанных кусках стен, статуи, барельефы, надгробные плиты, обелиски, ювелирные украшения, кубки, бокалы, вазы…

Все, что он видел, было когда-то утрачено человечеством в бесконечном потоке времени — было сожжено, переплавлено, разбито.

И тем не менее все эти чудеса человеческой мысли и рук, когда-то уничтоженные людьми и стихиями, теперь сияли перед ним в своем изначальном великолепии.

Перед каждым экспонатом музея была табличка с именем художника, датой изготовления и гибели предмета.

И что совсем уж было непонятно и что вступало в явное противоречие с надписями, это безусловная подлинность каждого полотна, каждой скульптуры, каждого изделия. Все содержимое загадочного музея буквально источало аромат старины и уносило воображение в давно прошедшие времена.

Позабыв о времени, завороженный, Риль бродил от картины к картине, из одного зала в другой.

Он восхищался, изумлялся, иногда поражался дерзости и мастерству старых живописцев и не понимал.

Во всем увиденном таилась какая-то загадка, непонятный фокус. Была и другая странность — Риль, видимо, сегодня был единственным посетителем музея. Во всем же громадном здании, казалось, не было ни души. Не было видно даже служителей музея.

Гулко отдавались в пустых переходах шаги Риля, недоумение которого с каждым новым залом, с каждой новой скульптурой все возрастало. Загадка мучила его, и он искал хоть кого-нибудь, кто объяснил бы ему увиденное.

И вот в очередном зале он встретил невысокого полноватого мужчину средних лет. Человек безмятежно сидел в старинном золоченом кресле и в задумчивости рассматривал какую-то огромную картину, висевшую на стене напротив. Выражение его лица было печальным и одновременно надменным.

Заметив Риля, он улыбнулся и повелительно сказал:

— Присаживайтесь, молодой человек! — и указал Рилю на невысокий, тоже, видимо, старинный стул. — Сегодня вы первый из пришедших!

Мужчина цепким, внимательным взглядом изучил фигуру Риля и, очевидно, составил себе о нем какое-то вполне определенное мнение.

Риль от такого пристального взгляда смутился.

— Простите, — сказал он. — Я хожу по залам уже больше часа. Вы первый, кого я здесь встретил. Откровенно говоря, мне многое в музее пока не совсем понятно.

Человек в кресле выразительно передернул плечами.

— Да. Сегодня почти никого. На верхних этажах, в архиве, еще можно кого-нибудь встретить, а здесь… — мужчина в кресле вздохнул. — С некоторых пор я предпочитаю одиночество. Впрочем, вас, конечно, интересует другое? Наверное, уже догадались, куда завела вас судьба?

— Если все здесь увиденное — не иллюзия, то это музей утраченных человечеством произведений искусства, — сказал Риль.

— Не совсем так. Это действительно музей, в котором собирают, культурные ценности, когда-либо утраченные человечеством. Все великое, что когда-то разрушалось, сжигалось, уничтожалось, разбивалось, — здесь воссоздано, реставрировано, вырвано из черной пасти забвения… Я выражаюсь несколько старомодно, — улыбнулся человек в кресле, — но, поверьте, мой дорогой, этому есть причины.