Редкая птица

Что-то мне очень не нравится такое начало…

– Хотите знать, что мы за организация? Ну что ж… Вы же понимаете, есть власть явная, ничего не значащая. И есть власть тайная. Реальная. Эту власть я и представляю.

– Масоны, что ли?

– Не говорите ерунды, вы же не обыватель, обчитавшийся идиотской прессы.

Миф о масонах просто сохраняет в обществе определенное напряжение… Это как для ребенка – Баба Яга в темной комнате. Мы – власть реальная, власть профессионалов, заботящихся о будущем человечества… Мы – элита…

– А по мне вы – говно…

– Прекратите, Олег, вам это не идет.

– Почему? Я-от души. Всякая сволочь называла себя спасителями человечества от чего-то… А иначе – неинтересно.

– Все они были болтуны. Мы – профессионалы.

– Ага. Девкам юбки задирать…

Хлопок! Вздрагиваю. Блин – шампанское. Смирнов-Ласточкин наполняет бокал и выпивает с удовольствием. Тоска! Что же я упустил?.. Наливаю ледяного «Нарзана» и медленно пью.

– Мы организовались больше десяти лет назад.

– Еще при…

– Да. Прекрасно было видно, к чему все идет. И – стали кропотливо и неспешно подбирать кадры. Информацию. Ведь на самом деле в этом мире только две вещи обладают истинной ценностью: произведения искусства и информация. Хотите послушать притчу?

Мне сейчас если чего и не хватает, так это проповеди. Ну да время работает на меня. На меня? Что-то я уже не уверен в этом.

– Почему нет?

– Слушайте. Внимательно. Однажды трое юношей, охранявших царя Дария, сказали друг другу: пусть каждый скажет слово о том, что всего сильнее. И чье слово окажется разумнее, тому царь даст великие дары и великую награду.

И тотчас, написав каждый свое слово, запечатали и положили под изголовье царя Дария.

Один написал: сильнее всего вино.

Другой написал: сильнее царь.

Третий написал: сильнее женщина.

Утром прочитал написанное царь и призвал к себе сановников, и призвал юношей, и велел им объяснить на писанное.

И начал первый, и сказал: «О мужи! Как сильно вино! Оно делает ум царя и сироты, раба и свободного, бедного и богатого одним умом. И всякий ум превращает в радость и веселье, так что человек не помнит никакой печали и никакого долга, и делает все сердца богатыми, и никто не думает ни о царе, ни о сатрапе, и всякого заставляет говорить о своих талантах. И когда опьянеют, не помнят о друзьях и братьях, и скоро обнажают мечи, а когда истрез-вятся, не помнят, что делали. О мужи! Не сильнее ли всего вино, когда заставляет так поступать?»

И начал говорить второй, сказавший о силе царя. И сказал: "О мужи! Не сильны ли люди, владеющие замлею и морем и всем содержащимся в них? Но царь превозмогает и господствует над ними, и повелевает ими, и во всем, что бы ни сказал им, повинуются. Если скажет воевать, – воюют, и убивают, и бывают убиваемы, но не преступают слова царского; если же победят, отдают царю всю добычу. А те, что не сражаются, возделывают землю и приносят царю дань.

И он один, если скажет убить, – убивают; если скажет отпустить, – отпускают; сказал бить – бьют; сказал опустошить – опустошают; сказал строить – строят; сказал срубить – срубают; сказал насадить – насаждают; и весь народ его и войско его повинуются ему. И не могут ослушаться его. О мужи! Не сильнее ли всех царь, когда так повинуются ему?"

Третий же сказал: "О мужи! Не велик ли царь и многие из людей, и не сильно ли вино? Но кто господствует над ними и владеет ими? Не женщины ли? Жены родили царя и весь народ, который владеет небом и землею…

Люди собирают золото и серебро, а потом увидят красивую женщину и устремляются к ней, оставив все. Человек оставляет воспитавшего его отца и страну свою и прилепляется к жене своей, и с женою оставляет душу и не помнит ни отца, ни матери, ни страны своей. Человек берет меч и выходит на дороги грабить и красть, но лишь только украдет, похитит или ограбит, относит то к возлюбленной. Многие сошли с ума из-за женщин и сделались рабами из-за них.

Многие сбились с пути, погибли и согрешили через женщин.

Не велик ли царь властью своей? Не боятся ли все страны прикоснуться к нему?

Но вот сидит царская наложница по правую руку царя, и снимает венец с его головы, и возлагает на себя, а левою ударяет царя по щеке. И при всем том царь смотрит на нее раскрыв рот: если она улыбнется ему, улыбается и он, если же она рассердится, он ласкает ее и осыпает дарами, лишь бы помирилась с ним.

О мужи! Не сильны ли женщины, когда так поступают они?.."

Смирнов наливает бокал шампанского и медленно пьет. На лбу – бисеринки пота.

– И что? – довольно глупо спрашиваю я.

– Властью обладает не тот, кто обладает должностью, а тот, кто имеет влияние.

– Накачивать вельможу спиртным и девок подставлять?

– Нет. Наша цель – вовсе не эксплуатация человеческих слабостей и пороков.

Хотя это и допустимо при достижении определенных тактических задач. Помните, в чем главная ошибка социалистов?

– Смотря в чьей интерпретации. Одни говорят: много перестреляли. Другие, мало перестреляли.

– «Преступление и наказание» Достоевского давно перечитывали?

– Один раз читал. В школе.

– Жаль. Великое произведение.

– Кто бы спорил. Бонапартизм – не пройдет!