Редкая жемчужина

— Я не останусь здесь больше ни минуты! — произнесла она. — Ни ты, ни что-либо другое меня не остановит.

— Очень хорошо, — словно плетка хлестнули ее слова мужа. — Если ты так решила, то я и Кармен отправлю с глаз долой. Я сыт по горло ее непослушанием. Мне надоело, что все вы только и делаете, что действуете мне на нервы! На материке есть закрытые школы, ее туда примут без проблем. Сообщи, когда соберешься уезжать. В тот же день девчонка покинет мой дом.

С этими словами Франсиско вышел из комнаты, не дав Хейзел сказать ни слова. Она смотрела ему вслед, и слезы против воли катились у нее по щекам. Последняя надежда рухнула. Человек, которого она любила, оказался негодяем. Самое страшное, что в этот миг Хейзел совершенно отчетливо поняла, что, несмотря ни на что, все еще любит Франсиско всем сердцем.

* * *

На следующий день Хейзел повезло: она без особого труда избежала встречи с Франсиско. Сразу после завтрака хозяин уехал и вернулся поздно вечером, после ужина, когда все в доме уже спали. За исключением Хейзел.

Она все время думала о том, как с честью выйти из сложившейся невыносимой ситуации, и чем больше размышляла, тем тяжелее ей становилось. Хейзел очень хорошо, в подробностях, представляла себе злорадное торжество Кэтрин. Наверняка Франсиско провел весь день с ней. Ей, Хейзел, необходимо было срочно что-то предпринять и придумать, как соблюсти интересы Кармен. Так и не придя ни к какому решению, она решила переждать бурю и выбрать удобный момент, чтобы начать действовать.

Дни шли за днями. Общество Кармен и дона Гарсии немного помогало Хейзел справиться с грустными мыслями, но радость, с какой эти двое общались с ней, одновременно повергала молодую женщину в отчаяние. Она постоянно думала о том, что, уехав, бежав с поля боя, может больше никогда их не увидеть, и это совершенно лишало Хейзел мужества. Ее лицо побледнело и осунулось, она теперь реже улыбалась, в уголках рта залегли горькие складки.

Дон Гарсия тоже сильно переживал. Он заметил, как изменились внешность и настроение невестки, и не знал, как ему теперь действовать. Франсиско теперь почти не бывал дома, и старик не мог поговорить с племянником начистоту. Он с горечью понимал, что пропасть между двумя дорогими его сердцу людьми стремительно увеличивается день ото дня, и чувствовал, что должно случиться что-то непоправимое.

— Франсиско говорил тебе, что у него есть дом в Пальме? — спросил дон Гарсия у Хейзел в один из дней, когда они сидели в саду и наблюдали, как резвится Кармен.

Одного имени мужа было достаточно, чтобы Хейзел вздрогнула.

— Нет, он не упоминал об этом.

— Великолепный дом, — продолжал дон Гарсия. — Пока была жива мать Франсиско, там кипела жизнь, но в последние годы он пришел в запустение. Там почти никто не бывает, за исключением экономки и ее семьи. Понимаешь, Хейзел, в доме надо жить, иначе он становится холодным и в нем заводятся привидения.

— Как жаль. — Молодая женщина никак не отреагировала на шутку. Несколько минут она сидела, погрузившись в раздумья, и вдруг встрепенулась. — Я хочу увидеть этот дом. Дядя Гарсия, это возможно?

— Конечно. Мы можем провести там пару дней. Кстати, ты еще не видела нашу столицу. И Кармен будет интересно прокатиться.

— Я с удовольствием съездила бы туда, но я не знаю, согласится ли Франсиско. Я не готова просить его об этом.

— Предоставь это мне, — успокоил невестку дон Гарсия. — Я поговорю с ним сегодня же вечером.

Хейзел так и не узнала, как проходил разговор между доном Гарсией и его племянником, но, видимо, старик употребил все свое влияние на Франсиско, и спустя неделю они поехали в Пальму-де-Майорка.

Через огромные кованые ворота автомобиль въехал во двор старинного дома. Вокруг строения был разбит фруктовый сад. У парадного входа располагались огромные клумбы. Все здесь дышало покоем. Даже у Хейзел на душе стало веселее.

Великолепие богатого дома, наполненного изящными предметами и безделушками, а также дорогими предметами искусства, мирно сосуществовало здесь с уютом домашнего гнездышка, где все подчинено удобству и удовольствию живущих в нем людей.

Хейзел была восхищена и разочарована одновременно. Она представляла себе это место иначе и надеялась найти здесь уголок, где можно все забыть и начать сначала. Однако дом неотступно напоминал молодой женщине о Франсиско и их разрушенных отношениях. Здесь сочетались мощь и радушие, достоинство и доброта — то, что никак не удавалось совместить ее сильному и гордому мужу в реальной жизни.

— Ты чем-то расстроена? — деликатно спросил ее дон Гарсия.

— Нет, что вы, — быстро возразила Хейзел. — Только здесь слишком много места для нас. Мне надо привыкнуть.

Дон Гарсия облегченно рассмеялся и поспешил к экономке обсудить детали пребывания гостей в доме.