Редкая жемчужина

Хейзел вспомнила, как этим вечером он вошел в ее комнату и его взгляд заставил ее сердце забиться чаще. Ей захотелось, чтобы он похвалил костюм, который она выбрала, — платье из тяжелой, расшитой золотом и стразами парчи и мантилья из тончайших кружев, подобранная на затылке изящным гребнем из черного дерева. Она венчала голову Хейзел, словно корона, и придавала молодой женщине сходство с испанскими аристократками. Когда восхищенный взгляд мужа заскользил по ее лицу и фигуре, Хейзел ощутила сильное, пугающее, телесное влечение к нему.

— Сегодня, наконец, ты выглядишь так, как подобает невесте, милая, — тихо произнес Франсиско. — Невинная и полная ожидания. Я обещаю тебе, что оно не продлится долго и твое желание исполнится. Скоро все, кто увидит тебя, поймут: да, это женщина, которая любима!

Женщина, которая любима! Хейзел не знала, что и подумать. Может быть, ее желания, ее мечты о Франсиско — только пустые грезы наивной девочки? Она гнала эти мысли прочь, пыталась успокоиться и потихоньку направилась к Робину, общение с которым проливало бальзам на ее истерзанную сомнениями душу.

Деятельный Робин был занят размещением гостей. Едва прозвучали первые аккорды, туристы принялись рассаживаться. Молодые девушки в белых блузах и длинных цветастых юбках разносили кружки с вином. В лунном сиянии все выглядело как в сказке — таинственно и немного волшебно.

Хейзел казалось, что она играет в какой-то пьесе. Десятки глаз следили за каждым ее движением. Франсиско тоже исполнял роль, только совсем другую — роль любящего мужа. Он осыпал Хейзел комплиментами и окружал теплотой и вниманием.

— На нас все смотрят! — прошептал он на ухо Хейзел. — Давай забудем о наших разногласиях на этот вечер и будем вести себя так, будто нам хорошо вместе. Может быть, свершится чудо, и ты поймешь, что ничто человеческое мне не чуждо.

Хейзел не сомневалась в этом, но не знала, как доказать мужу искренность своих чувств. Его пристальный взгляд, приглушенный смех, обаяние, которому невозможно было сопротивляться, застали бедняжку врасплох. Хейзел трепетала от страха, не понимая, куда все это может завести ее. Надо быть начеку, повторяла она себе, и не позволять Франсиско лишнего. Однако, несмотря на эти мысли, Хейзел упивалась его нежностью и предупредительностью. Все женское, что так внезапно пробудилось в ней, активно протестовало против настороженности, которая уже стала второй натурой Орешка.

Ужин попали в погребе. Франсиско и Хейзел, как и положено хозяевам, сидели во главе стола. Помещение было освещено мерцающим светом факелов, прикрепленных к стенам.

Вечер удался на славу. Впервые за много дней Хейзел чувствовала себя совершенно счастливой. Старое вино немного ударило в голову. Щеки молодой женщины раскраснелись, дыхание стало чаще, она хлопала в ладоши в такт завораживающей мелодии фламенко.

После ужина объявили танцы. — Ты устала? — Вопрос мужа прервал романтические грезы Хейзел.

— Нет, вовсе нет, — произнесла она и в порыве нежности крепко прижалась к Франсиско. Хейзел хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался. Франсиско протянул руку, чтобы дотронуться до ее щеки, и она невольно провела губами по его ладони.

— Как странно, — пробормотал он. — Даже легкое прикосновение волнует тебя. Ты встречаешь ласку с такой доверчивостью, что можно испугаться.

Хейзел почувствовала, что Франсиско подвинулся ближе. Его губы почти касались ее щеки.

— Не каждый поймет, что это лишь наивность. Многие станут вести себя смелее.

— Но ты мой муж, — тихо возразила Хейзел. — Тебя мне нечего бояться. Тебе я могу верить.

— Правда? — Франсиско вдруг поцеловал ее в щеку. — Тогда ты не откажешься прямо сейчас пойти со мной в замок, — вкрадчиво добавил он.

Хейзел оторопела. Руки мужа крепче обняли ее за талию. Да, она доверяла ему, но сейчас перед ней стоял не тот Франсиско, которого она знала и любила, а актер, исполняющий роль.

— Хорошо, я пойду с тобой, — произнесла Хейзел, гордо подняв голову. Он не должен вообразить, будто она его боится!

В замке царила полная тишина. Слуги получили разрешение присутствовать на празднике, так что хозяева оказались в доме совсем одни. Только портреты предков в каминном зале, казалось, внимательно наблюдали за ними. Франсиско остановился на нижней ступеньке лестницы и галантно протянул жене руку, приглашая следовать за ним. Хейзел заметила, как подрагивают уголки его рта, словно он старается скрыть улыбку. Что, если он опять намерен поиздеваться над ней?

Медленным движением Франсиско снял камзол, бросил его на ступени и расстегнул верхние пуговицы батистовой рубашки, так, что стала видна его мускулистая грудь. Прищурив глаза, он внимательно наблюдал за побледневшей женой.

— Поднимемся наверх? — не спросил, а приказал он. — Там будет гораздо удобнее.