Редкий дар (ЛП)

— Ах! — Выражение лица арагонского профессора изменилось; он погрустнел. — Да, конечно, прости мою забывчивость. Но я рад видеть тебя, Анафиэль. Очень рад.

— О да. — Делоне искренне просиял. — Вы не откажетесь поговорить чуть позже? Здесь есть один человек, с которым мне хотелось бы познакомить Федру.

— Конечно, конечно. — Старик с той же приязнью похлопал меня по плечу. — Ступай, дитя, веселись. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на дряхлеющих педантов.

Делоне рассмеялся и, качая головой, повел меня прочь.

Про себя я досадовала, как не вовремя он появился, но вслух спросила только:

— Этот господин преподавал вам в университете?

— Тиберийцы собирают у себя ученых так же последовательно, как раньше преумножали земли, — рассеянно ответил Делоне. — Маэстро Гонзаго был одним из лучших.

«Понятно, милорд, — подумала я, — и он назвал вас не только Анафиэлем, но и Антиноем — имя из названия запрещенного стихотворения, — и при этом запнулся на фамилии Делоне, о которой Гиацинт сказал, что она не взаправду ваша. Эх, возможно, старикан наболтал бы мне намного больше, если бы вы не вмешались. Поэтому, имейте в виду, что, выполняя ваши приказы, заодно я займусь и тем, чему вы же меня и научили».

Без единого слова я послушно следовала за наставником, и вдруг он резко повернул так, что я врезалась в блондинку с орлиными чертами лица, которая с коротким восклицанием развернулась.

— Федра! — сурово нахмурился на меня Делоне. — Солен, прошу прощение. Это первый столь многолюдный прием в жизни моей воспитанницы. Федра, это маркиза Солен Бельфур, перед которой тебе надлежит извиниться.

— Пусть девчонка сама говорит за себя, Делоне. — В голосе маркизы явственно слышалось раздражение: очевидно, Солен Бельфур не жаловала моего наставника, и я не могла это не отметить, даже сосредоточившись на попытке пронзить взглядом Делоне, поставившего меня в такое дурацкое положение. Причиной столкновения, конечно же, стало его маневрирование; каждый ребенок, воспитанный в Доме Кактуса, умел скользить в толпе плавно и аккуратно.

— Маркиза — секретарь Малой государственной печати, — положив руку мне на плечо, тихо просветил меня Делоне относительно важной должности, занимаемой мадам Бельфур.

Он добивался, чтобы я разыграла раскаяние, но хотя Делоне отлично изучил тех, на кого нацелился, и знал наперечет все их слабости, он не был мной. То, что знала я, было у меня в крови.

— Извините, — строптиво проворчала я и угрюмо уставилась на маркизу, чувствуя растущее внутри упрямство. Зеленовато-голубые глаза дамы подернулись холодом, а губы сжались.

— Вашей подопечной нужно преподать урок, Делоне. — Втянув воздух, маркиза резко отвернулась и зашагала прочь. Я посмотрела на наставника и увидела, что его брови изогнулись, выдавая неуверенность и удивление.

«Смотри не учини здесь войну», сказала мне Сесиль. Теперь ее слова обрели для меня смысл, хотя я не вполне приняла их. Я стряхнула руку Делоне с плеча.

— Позаботьтесь об Алкуине, милорд. Я и сама хорошо справлюсь.

— Возможно, слишком хорошо, — печально усмехнулся он и покачал головой. — Не впутывайся в неприятности, Федра. У меня сегодня и без того много дел.

— Конечно, милорд, — дерзко улыбнулась я. Еще раз сокрушенно покачав головой, Делоне ретировался.

Предоставленная самой себе, уж поверьте, я действительно неплохо справилась. Некоторые гости привели молодых спутников, и мы перезнакомились. Стройный темнокожий юноша из Дома Шиповника, чья мимолетная улыбка напомнила мне Гиацинта, в одиночку показывал чудеса акробатики с кольцами и лентами, срывая аплодисменты. Его покровитель, лорд Шавез, горделиво улыбался. А еще на бал заглянула Мьеретт из Дома Орхидеи, которая уже закончила свой туар и теперь содержала собственный салон. Воспитанная для веселости, которой славился ее Дом, Мьеретт повсюду, куда бы ни пошла, приносила с собой смех и тепло, и я видела, как лица людей при ее приближении озаряются удовольствием и оживляются.

Многие гости между тем бросали заинтересованные взгляды на серьезного темноглазого Алкуина, который перемещался в толпе, не обращая ни на кого особого внимания. Наблюдая за теми, кто смотрел на Алкуина, я отметила одного человека. Знакомого, поскольку Виталь Бувар изредка наведывался к Делоне; хотя не думаю, чтобы они были друзьями. Купец из простых — ходили слухи, будто в его жилах течет толика каэрдианской крови, — но сказочно богатый в силу особой хартии, заключенной с семьей Стрегацца в Серениссиме.

Взгляд Бувара неотступно следовал за Алкуином, а лицо исказилось от похоти.

* * * * *