Редкий экземпляр

Я уверенности в последнем вообще не разделяла. К тому же, наверняка кто-то из «Ариадны» остался там на случай моего возвращения.

– А ты прямо сейчас на свой семинар пойти не можешь?

– Могу. Кажется, еще успеваю.

– Вот и отлично! Иди.

– Подожди, ты что? Нам надо вернуться, написать заявление, дать показания! Бандиты гуляют среди бела дня, пугают людей, чуть нас не убили, а я спокойно буду сидеть и слушать лекции? Так нельзя!

Сложно спорить с доводами, с которыми сам согласен, но я не сдавалась.

– Там наверняка и без тебя куча народа уже работает. Плюс тебе придется остаться в городе до того, как их не поймают, а это может растянуться на месяцы. Ты работаешь?

– Учусь на магистратуре.

– Тем более! Оно тебе надо – занятия пропускать?

– Да, тут ты права. Но…Вдруг только мы видели их лица и сможем опознать!

– Ладно. Давай так. Ты идешь на свой семинар, я – в отель? Тем более, у меня день совершенно свободен. Я сообщу полиции все, что надо, и тебе не придется в этом участвовать.

– Правда?

На меня недоверчиво смотрели голубые до прозрачности глаза.

– Конечно, почему нет. Только ты, когда вернешься, не приставай ни к кому с расспросами, а то мои старания окажется напрасны. Вообще лучше съезжай в другой отель или квартиру сними.

Еще минут семь я ее уламывала, молясь про себя, чтобы она сдуру не поперлась обратно. Вроде сработало, и она ушла, то и дело оглядываясь на меня и путаясь в длинной юбке. Было страшно ее отпускать, но торчать рядом со мной – опаснее, чем заниматься своими делами. Особенно, среди толпы людей. Хм, а я и не заметила, что у нее сумка через плечо висит, когда тащила. Все же женщины – удивительные существа, в любой непонятной ситуации бросить вожделенный ридикюль – выше их способностей.

Поздравляю, Ника, теперь ты в незнакомом городе без денег, связей, с кучей вооруженных преследователей на хвосте и, главное, совершенно одна! Какой был план до того, как в гостиницу ворвались эти люди? Правильно, искать больницу. Что ж, другого варианта все равно нет, так что попытаемся.

Шла недолго, или мне так показалось после забега на длинную дистанцию. В любом случае, первый же попавшийся мужчина показал мне дорогу, и выяснилось, что больница находится всего в двух кварталах. Ничего мы пробежали! Я-то ладно, а вот Лена прямо героиня!

Клиника встретила меня многолюдностью и длинной очередью к стойке регистратуры. А я-то думала, что они здесь не болеют! Но людей действительно было много, при том на вид ни одному не дашь больше пятидесяти, это в моей поликлинике по утрам не протолкнуться из пациентов с отметкой 70+. Само здание представляло семиэтажную букву «п», а выглядело просто очень старым. Даже уже привычные мне зеркальные панели, о необходимости которых я так и не удосужилась спросить, покрывали только верхнюю часть под самой крышей. Что, и в этом веке все силы минздрава уходят на столичную медицину?

– Приветствую вас, госпожа! По какому вопросу вы обратились? – робот-помощник в виде белозубой женщины с коротким ежиком приветливо смотрел на меня с экрана.

– Добрый день. Мне бы узнать об одном человеке. Он отправился к вам за помощью, и не выходит на связь.

– Сожалею, но данные о наших пациентах мы не разглашаем.

– Да, но это мой муж! А родственникам, насколько я знаю, можно.

– О, разумеется! Ваши документы, пожалуйста.

Эээ, что? Что она имеет в виду, прося мои документы? Мне этот чип обратно вырезать? Или просто шею подставить, чтобы она удостоверилась в наличии шрама? Которого, кстати, почти не было видно.

– Госпожа?

– А, что? Да-да, документы.

К счастью, я додумалась подсмотреть за соседом, который общался в этот момент с роботом в окошке рядом. И, да, он просто выгнул шею, показав место, где должен находиться чип, а точная копия моей экранной дамы просканировала место глазами-лазерами. Уф, надеюсь, это не больно!

Проделав то же самое, я получила безапелляционный ответ: никаких Михаилов Загайновых к ним не поступало. Железобетонная уверенность привела меня в тупик. Про Руслана информацию получить не удалось, по документам я ему никто.

Приехали! Я вышла на улицу, не глядя, прошла до больничного сквера, и уселась прямо на траву. Извечный русский вопрос «Что делать?» навис над моей бедовой головой неподъемной мраморной плитой, и грозил вот-вот разбить череп вдребезги. Теперь я поняла, насколько мое положение до этого момента было приемлемым, с учетом ситуации. Я была не одна, мои мужчины, а я давно называю про себя их только так, заботились обо мне, многократно спасали, жертвуя собой и свои благополучием, и точно придумали бы, что нам делать дальше. А я еще и ерепенилась, видите ли, разговаривают со мной грубо! Дура! Черт, я готова руку отдать н отсечение: их поймали! Они бы не бросили меня без веской причины, ни тот ни другой. Я им верю, обоим. Их поймали и, возможно, они уже мертвы.