Редкий гость (СИ)

— Вот не поверишь, — Прошин рискнул окончательно перейти на ты, — дальше опять ждать. Пассажиров межзвёздного транспорта привезут двумя рейсами с Земли и с Луны, кто-то с Марса должен быть, вот и будем ждать, пока соберут наш рейс. Потом стартуем.

— ТЭМ большой? То есть, я видела картинки, у нас в Уфе целый музей собрали, модель ТЭМа стоит, но так, вживую…

— Так большой, а так не очень, — Прошин поспешил пояснить: — Он, понимаешь, в длину сто пятьдесят и в ширину сто метров, только большая часть длины и ширины приходится на решетчатые конструкции — фермы, трубопроводы, солнечные батареи…

— А зачем солнечные батареи?

— Аварийное питание. На фермах с одной стороны жилой отсек, с другой — реактор и блок двигателей. Здоровая такая дура, только полезный объём шестьсот кубов кое-как. Не поняла?

— Не очень.

— Ну, это как один подъезд девятиэтажного дома, только в доме большая часть приходится на квартиры, а на ТЭМке примерно треть от всех «квартир» занимает рубка управления.

— А как мы там жить будем?

— Жилой отсек разбит на кубрики, в каждом по четыре ложемента. Ну, кают-компания есть… но в основном вся жизнь идёт в кубриках.

— Это из-за излучения.

— Да. Я всё забываю, что ты медик. Большой жилой отсек сделать не получается, потому что тогда придётся генерировать электромагнитное поле на большей площади, а это вредно для человека. Вот, нашли компромисс.

— Скучно будет.

— Да не успеешь соскучиться. Лететь десять дней, так что…

— Это похоже на старт с Байконура?

— Нет, совсем нет. Просто в космосе два корабля расстыковались — один полетел в одну сторону, другой в другую.

— Я, наверное, крошки съесть не смогу…

— Ну поначалу да. Привыкнуть надо.

— А ты много летал?

— Как сказать… Вообще много. Но половина командировок у нас по планете — в Китай, в Индию, а в космосе я на орбите был, на Луне, на Марс была командировка. К звёздам не летал, туда лучше либо в один конец лететь, либо раз слетал и хватит.

— Не хочешь лететь?

— Хочу — не хочу… надо, — Прошин вздохнул. — А ты? На Муроме своих врачей нет?

— У меня в семье все врачи — мама, папа, дедушка с бабушкой, брат старший, — Светлана улыбнулась. — Что?..

— Ваша улыбка, — сказал Прошин. — Тысяча звёзд…

— Ловелас, — Светлана, смеясь, шлёпнула его по плечу.

— Да ладно, ловелас вон на гитаре тренькает… — Прошин засмеялся вслед за девушкой. — Так что там с семьёй?

— Династия, — сказала Светлана, — все врачи, все разговоры дома про медицину, когда пришла пора выбирать профессию… выбора-то и не было.

— Нет, это понятно… но ты же собралась лететь… Ты вообще представляешь себе, как это далеко?

— На Муроме сложная микробиологическая обстановка, — сказал Светлана, — жаркий влажный климат, много животных, растений. Дети постоянно болеют, карантин объявляется по всей колонии, не то что в одном городе, а врачей-специалистов, у кого за плечами школа, там нет и готовить некогда.

— И отправили тебя?

— Я сама попросила.

— Да? Понятно… — хрупкая девушка без нытья и лишних рассуждений собиралась отправиться в Бездну просто потому, что считала это своим долгом.

Прошин спрятал глаза.

— Нам, кстати, пора. У тебя что, опять уколы?

— Нет, я закончила. Барокамера, по-моему, — Светлана достала планшет.

— А мне один остался. Только сначала я сюда загляну, — Прошин кивнул в сторону двери с табличкой «М». — Звёзды зовут.

Весь оставшийся день Прошин вспоминал этот разговор и улыбался. Психологу он позвонил также — улыбаясь.

Тот Самый День начался обыденно: подъём, зарядка-завтрак, личное время… После обеда пассажиров и экипаж самолёта собрали на брифинг.

— Здравствуйте, товарищи, — начальник оперативной группы осмотрел зал, кивнул экипажу орбитера. — Начинаем совещание Госкомиссии по поводу старта орбитального самолёта «Волга», рейс номер ноль девять ноль пять. Присутствуют: председатель Госкомиссии, начальник оперативной службы космодрома Байконур Пашкевич, руководитель группы медицинского обеспечения Магомедова, начальник штаба оперативной группы Мажейка, представитель завода-изготовителя, Коновалов, научный консультант Трифонов, экипаж орбитального самолёта, пассажиры. Время на часах шестнадцать ноль три, запись ведётся.

Председатель сделал паузу.

— Начнём с людей. Пассажиры доложить самочувствие, может быть, есть просьбы, претензии к работе медицинской службы, персоналу гостиницы?.. — жалоб не было. — Хорошо, Светлана Сергеевна, состояние здоровья позволяет допустить к полёту членов экипажа, пассажиров орбитального самолёта?

— Да, позволяет, — прозвучал чёткий ответ.

— Вас понял. Раймондас Марюсович, доложите готовность самолёта.

— Профилактические работы проведены согласно графика, — Раймондас здорово сдал за это время. Одни глаза остались… — Все системы работают нормально, претензий к заводу-изготовителю нет.

— Вас понял. Виктор Петрович, что нам ЦУП скажет?

— Предварительно получено согласие на одновитковую схему полёта, — в зале оживились, Алтай явственно сказал: «Правильно».

— Погода?

— Солнечно, ветер три метра в секунду.

— Вас понял. Вопросы будут?

Вопросов не возникло. Космонавтов повели на процедуры.