Redrum 2016

Марат прислушался. Ровно тарахтел дизель Ниссана, стрекотали цикады, а поселок молчал. Хотя где-то тоже играла музыка. Марат огляделся: низкие, угрюмые строения прилипли к дороге с обеих сторон. В доме справа от шоссе, метрах в ста, горел свет. Достаточно далеко. Марат сунул руки в карманы и скользнул к жертве. Под ногами мягко шуршали крошечные камушки. Парень, сидящий на корточках, не отрывал от Марата взгляда. Губы его шевелились. А глаза…

Марат был уверен, что селянин не видит ночного гостя, но от этого страшного взгляда ему стало не по себе.

Правило третье: не уверен — притворяйся. Притворяйся, пока не будешь уверен.

Марат встал между машиной и бедолагой. Размял пальцы. В груди приятно заныло: Темный Марат хотел, наконец, начать игру. Начать охоту. Но Марат Разумный твердо сказал: «Ждать!»

Глаза парня слепо шарили по черной фигуре. Рот кривился в вопле, но Марат ничего не слышал. По спине пробежал холодок.

— У вас что-то случилось? — спросил Марат. Парень аж побагровел от немого крика. Свернув голову набок, он что-то вопил. Что-то беззвучное.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Give me a kiss to build a dream on
And my imagination will thrive upon that kiss.
Ah sweetheart, I ask no more than this
A kiss to build a dream on.^[34]

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Песня закончилась, и наступившую зловещую паузу заполнила какая-то патефонная мелодия. Эта музыка совершенно точно пришла из тех же времен, когда Луи писал свою песню, а в далеком северокорейском Кэсоне очередные жертвы американской демократии впервые сели за стол бесполезных переговоров.

Марат чувствовал, что ноты ему знакомы, однако мелодия, скорее, отвлекала. Он подошел вплотную к парню, встал рядом.

— Ты живой вообще? — тот корчился от вопля, будто талантливый клоун-мим. — Ау?

Марат пнул парня и ахнул от злости и боли: нога как будто в камень ударила.

— С-с-сука!

На глазах парня выступили слезы. Приятное зрелище. Крепкий парнишка с воровскими наколками на пальцах, с хищным, обветренным лицом — рыдал. Лицо кривилось в беззвучном вопле, искусанные губы шевелились — но Марат по-прежнему ничего не слышал.

Неторопливая мелодия плыла над молчащим поселком, а два человека, разделенные невидимой преградой, смотрели друг на друга. Марат осторожно протянул руку вперед, к лицу парня, и пальцы наткнулись на гладкий, холодный барьер. Ему вспомнилось то насекомое на лобовом стекле и звук дворников, смывающих жидкие останки. Уголки губ дрогнули в предвкушении.

Марат с интересом ощупывал находку, а запертый под невидимой преградой человек с сумасшедшей надеждой в глазах смотрел на него и жмурил мокрые глаза. Губы беспрестанно шевелились. Он умолял о чем-то. Наивный, он ничего не понимал.

Пальцы Марата пробежались по сфере и прошли между нею и землей. Марат вздрогнул. Шар, внутри которого скорчился человек, висел в воздухе на высоте нескольких сантиметров от обочины и источал тишину. На фоне далекой патефонной мелодии это зрелище завело Марата еще сильнее. Губы пересохли от возбуждения.

«Кто тебя выдумал, звездная страна», — память услужливо наложила голос на повисшую над поселком музыку. Марат щелкнул пальцами. Несравненная Алиса Фрейндлих, точно-точно! Маленький принц, не иначе.

В глазах запертого в сфере человека появилось нечто новое. Гнев? Непонимание? Марат поймал себя на том, что широко улыбается. И понял, что кажется подозрительным. Пружинисто вскочил на ноги. В свете фар заметил чуть в стороне приличный булыжник. Сходил за ним и вернулся обратно к парню. Пару мгновений вслушивался в песню из патефона, а затем резко обрушил камень на преграду.

Он ожидал услышать звон. Инстинктивно прикрылся рукой, если булыжник срикошетит от невидимой стены. Но случилось иное. Камень врезался в голову парня: брызнула кровь, и тот мелко-мелко задрожал. Булыжник же, совершенно сухой, свалился под ноги Марату Разумному. Темный Марат ощутил прилив восторга. Подался вперед из пучины сознания, толкнул собрата, сидящего за штурвалом тела — мол, подвинься!

Марат поднял камень еще раз, и бросил, целясь в руки. Увидел, как от удара переломилась кость, как лопнула кожа, и множество темных точек облепили прозрачный шар изнутри. Человек в сфере беззвучно забился от боли, сидя на корточках. Тьма поглотила Марата.

«Правила! Правила!» — беззвучно вопила его осторожная часть, но и она тоже наслаждалась происходящим. Предвкушала. Теряла остатки разума.

Темная ипостась, дрожа от нетерпения, вернулась к автомобилю, за любимой игрушкой. Марат осторожно отщелкнул «клопа» на обшивке двери и вынул оттуда сверток. Неторопливо развернул его, бережно вытащил зазубренный охотничий нож. Огляделся, а затем вернулся к парню, поигрывая оружием так, чтобы сталь сверкала в свете фар. Вслушиваясь в ритм далекой мелодии, он присел на корточки рядом с жертвой.