Redrum 2017

Лицо мертвого Драже было покрыто белилами, однако страшная трещина, что шла через все лицо, была заметна сразу. Одного глаза юноша лишился при ударе о камни, поэтому костоправ Борислав Милетич не придумал ничего другого, как вставить в глазницу стеклянный шар и надеть поверх темные очки. Бедная Горана потеряла сознание, как только увидела мертвого суженого у алтаря. Труп в свадебном кафтане держали с двух сторон крепкие парни. Столпившиеся в церкви сельчане возбужденно шептались. Девушку привели в чувство, а священник, скрипя зубами, провел таинство венчания. «Быть мне отлученным, если владыка узнает, — думал отец Георгий Станкович, однако отказать своему старшему брату не мог. — Хорошо, что отпеть успели».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Затем праздничная процессия устремилась к дому Милетичей, где на улице стояли накрытыми столы, а цыгане-музыканты уже настраивали тамбурины и дудки. Горана тихо плакала. Было жарко, и она чувствовала слабый запах, исходящий от мертвого жениха. Его несли рядом.

Стемнело. Пока сельчане рассаживались за столами, жениха и невесту, по старому влашскому обычаю, проводили в баню. Девушка должна была омыть себя и юношу перед первой ночью. Отцы брачующихся решили следовать правилам до конца. Оба они были безобразно пьяны: Милетич лил слезы, глядя на страдания дочери, а Божович, напротив, был до неприличия весел.

В бане Горану с трупом оставили одну. Невеста больше не плакала. Дрожащими руками она раздела жениха, стараясь не глядеть на бугристую от поломанных ребер грудь мертвеца. Затем она сняла темные очки с лица Драже. Труп, казалось, пристально наблюдал за ней единственным глазом все время, пока Горана мылась сама и обмывала его тело.

К их возвращению гости были настолько веселы и пьяны, что совсем позабыли о мертвом женихе, сидящем во главе стола. Сельчане плясали, пили и ели. Как заведено, ледяную и твердую, как дерево, ладонь положили поверх маленькой руки невесты. Горану трясло. Она позвала мать и испуганно шепнула ей на ухо: «Драже больно сжимает мне руку». Та, как могла, успокоила дочь. «Бедная девочка, — думала Анна Милетич. — Ох, уж эти традиции».

Наконец, настала пора брачной ночи. Друзья жениха и подружки невесты внесли брачующихся в пустой дом Божовичей и оставили в спальне. По договоренности между отцами, Горана обязалась провести час рядом с телом, после чего все формальности по свадьбе улаживались и тягостный для всех обряд завершался. Родня была так рада скорому окончанию, что не услышала среди шума празднества ворчания старой Бранки Станкович: «Батюшка-то наш покойника успел отпеть. Нельзя так делать до свадьбы. Теперь Драже знать будет, что помер, и к живой девке за теплом потянется».

Где-то на другом конце ночного села гремела свадьба, а в темной тихой спальне лежали бок о бок девушка и мертвец. Горана еле дышала от усталости и ужаса. Глаза ее были крепко зажмурены, а губы тихо шептали молитву. Кровать заскрипела. Затем Горана почувствовала, как на нее забирается одеревеневшее и тяжелое тело покойника. Она попыталась закричать, но не смогла, потому что мертвый Драже затолкал ей глубоко в глотку свои холодные и жесткие пальцы.

Страшная боль пронзила тело несчастной девушки. В глазах ее заплясали кроваво-красные сполохи. Хрипя и чувствуя, как разрывает ее нутро безжалостная рука, она из последних сил попыталась отбросить навалившийся на нее труп. Извиваясь всем телом, Горана уперлась ладонями в плечи того, кого при жизни звали Драже. Тщетно…

Мертвец терпеливо дождался, пока тело девушки перестанет дергаться. Затем он извлек руку изо рта уже мертвой Гораны. Неуклюже и заботливо пригладил негнущимися пальцами ее сбившиеся иссиня-черные волосы. Медленно сполз на свою половину кровати и затих. Теперь уже навсегда.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Сергей Корнеев Синий платочек для Лили Марлен ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

От автора: «Подростком я увидел фотографию, которая с тех пор сидела в мозгах занозой: закоченевшие на морозе тела, болтающиеся на виселице, точно мясные туши. И табличка на груди: „Они помогали партизанам". Война — это всегда перемалывание человеческих жизней. Не смерть, но война — абсолютная противоположность жизни».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Зимой 1942 весь Берлин напевал «Лили Марлен». Шлягер доносился из кафе, его крутили по радио, и даже хозяин магазина пластинок на Мирендорфплатц каждый вечер распахивал настежь двери, чтобы трескучая музыка лилась по улице. И не было счёту переделкам, которые пели в окопах.

«Сойдёмся вновь, под фонарём, моя Лили Марлен…» Просто встречей солдатская фантазия не ограничивалась. Они пели о женских ласках и умирали девственниками.