Redrum 2018-2019

Ребров обернулся. Участковый. Следователь в первый раз задумался, о том, сколько пареньку лет. Наверное, не больше двадцати двух. Или лет тридцать. Участковый зажал под мышкой сложенный листок и бумажную папку.

— Ребёнок заговорил? — спросил Ребров.

— Он же немой, — замялся участковый.

— На языке жестов, — терпеливо добавил Ребров.

Участковый почесался, и глядя под ноги, ответил:

— Мальчик им не владеет. Может, его похитили очень давно?

— Кто сейчас с ним сидит?

— Ну, — участковый принялся искать варианты. — Я хотел перекусить, вот и подумал…

— Возвращайся к мальчику, дождись органы опеки и дуй домой. Понял?

— Так точно! Кстати, мальчик мне кое-что передал и показал на вас. Ну, когда допрос кончился, — Может, подарок за спасение?

На улице повеяло холодом. Пульс Реброва участился, по телу побежали мурашки.

— Давай скорее, — выпалил Ребров и тут же подумал: чего бояться? Бредней старика? Того, что картинки оживут?

Участковый отдал смятый лист бумаги.

Ребров развернул листок и пару секунд глядел на рисунок. От ледяного взгляда следователя участковый отпрянул.

— Если хочешь жить, приведи ребёнка. Сейчас же! — приказал Ребров.

Участковый побежал в здание, но мальчик уже бесследно исчез — как и все те, кто пропал пятнадцатого июля.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Ладу» Реброва делали не для гонок, но ему было плевать. Стрелка тахометра то и дело влетала в красную зону, двигатель злобно урчал, а придорожные кафе вдоль трассы пролетали мимо, будто миражи. Всю дорогу он думал о дочке. Представлял, как обнимет, коснётся кудрявых волос. Чёрт, даже купит собаку, о которой девчонка мечтала!

В 9:40 утра Ребров остановил машину возле дома старика. Всю дорогу он щурился от бьющего в глаза солнца и только чудом не протаранил пару еле плетущихся фур. Первым делом следователь открыл багажник и достал канистру с бензином. Оглядевшись по сторонам, подбежал к разбитому окну.

За каждый сделанный шаг Реброва проклинал себя. Зачем он здесь? Они поймали маньяка. Да, немой мальчик сбежал, но найти его не составит труда. Все доказательства вины старика — кроме рисунков — уже в Следственном комитете. Мусорщик признает вину — придет время, ему выделят адвоката, который объяснит, что сотрудничество со следствием гарантирует нахождение в СИЗО, где условия лучше, чем в тюрьме.

Когда Ребров полез в разбитое окно, в кармане завибрировал телефон. Звонила жена — раз двадцатый за последние полчаса. Ребров спрыгнул на пол и взял трубку.

— Она просто ушла гулять, — ласково сказала жена. — Да, её нет на футбольном поле с другими детьми, но вся Кащеевка только и говорит, что ты поймал маньяка. Милый, пожалуйста, вернись домой…

Ребров положил трубку. Что-то здесь не так? Почему улица вокруг дома пустует, словно что-то заставило людей уйти? Даже «опер», который должен был стеречь хибару до приезда Реброва за оставшимися рисунками, куда-то исчез.

«Словно кто-то хочет, чтоб всё было ненормально», — подумал следователь.

Ребров подбежал к подполу, и тут дёрнулся, как от удара. Поначалу он решил, что кто-то кричит, но тут же вспомнил, где слышал раньше этот звук: лет двадцать назад в программе с Жаком-Ивом Кусто. Писк, который ни с чем не спутать — песнь китов. Следователь полез в карман. Песнь звучала из рисунка, который ему передал участковый. Картинки, где дочь следователя держит в руках свою голову, а на месте ее головы топорщится китовый плавник.

Ребров смял рисунок. Писк прекратился. Следователь вспомнил слова старика: «Им нужна вера». Но как можно поверить в бредни, рассказанные психопатом? Старик мог сам нарисовать рисунок и заранее передать его мальчишке, надеясь, что тот напугает им Реброва.

— Надежда оправдалась, — вслух сказал Ребров. Он открыл дверь в подпол и спрыгнул вниз. Затем следователь включил фонарик и положил телефон в карман рубашки так, чтобы верхняя часть устройства освещала помещение. Он мог сделать так и во время предыдущего осмотра, но забыл. Не глядя на рисунки, Ребров открыл канистру и облил стены бензином. Сжечь. Быстрее. Закончить кошмар навсегда.

— Папа, — позвал голос из ниоткуда.

Ребров зажал уши. Нет. Это неправда. Маньяк пойман. Всё кончено.

— Их зубы, пап… Они кусают!

— Хватит! — закричал Ребров. — Прекрати!

— Пап, я была права — моя кровь розового цвета…

— Нееееееет! — Ребров положил почти пустую канистру на пол, левой рукой достал рисунок, а правой — пистолет.

Света фонарика не хватало, но он успел заметить мелькнувшую в углу тень. Ребров пальнул в темноту — мимо. В ушах зазвенело, голова закружилась — стрелять в ограниченном замкнутом пространстве было не лучшей идеей.

Держа пистолет наготове, Ребров двинулся к кипе распятых на гвоздях рисунков. Тусклый свет фонарика кое-как освещал листы, но этого хватило, чтобы увидеть всю историю.

Ведь теперь он в неё верил.