Рэдволл

— Да, уважаемый Кротоначальник, — тотчас ответил Матиас. — Как вы думаете, смогли бы вы со своей артелью сдвинуть эту кучу камней и мусора? Под ней находится кое-что такое, до чего мы хотим добраться. Кротоначальник развел в стороны свои мощные лапы и улыбнулся:

— Х-рр, сказано — сделано. Куда двигать-то? Матиас пожал плечами:

— Да куда угодно, лишь бы в сторону.

Кротоначальник поплевал на лапы и потер их друг о друга.

— Что ж, ребята, сбросим эту кучу туда, где взяли. Артель принялась за дело, да так ретиво, что мыши едва успели отскочить в сторону. Кряхтя, кроты стали сгребать огромную кучу к краю стены, и вскоре земля кусками посыпалась вниз, в траншею, откуда она и была поднята. Матиас наблюдал за их работой с восхищением:

— Какие они замечательные трудяги, а, Мафусаил?

Куча таяла прямо на глазах, и привратник охотно согласился:

— Еще какие! Кроты передают свое ремесло из поколения в поколение. Они могут справиться с чем угодно, будь то земля, песок, булыжники или корни. Знаешь, ведь именно кроты сделали фундамент нашего аббатства. А нынешний Кротоначальник ведет свой род по прямой линии от того крота, который руководил строительством. И за это Мартин Воитель дал ему титул Кротоначальника.

Пока мыши разговаривали, кроты закончили сбрасывать мусор и принялись подметать плиты. Когда все было сделано, Кротоначальник тотчас попрощался:

— Х-рр, все готово, сэры, бывайте здоровы.

И кротов со стены как ветром сдуло.

— Кроты не особенно-то любят высоту, — заметил Мафусаил. — Ну, давай посмотрим, что они расчистили. На плитах стены был вырезан круг. Одна его сторона была глубже другой, в середине находилась куполообразная выпуклость с двумя прорезями. В центре ее — буква М, окруженная тринадцатью маленькими кружками в виде улыбающихся лиц.

На стену поднялась барсучиха.

— Эй, вы двое! Собираетесь сидеть здесь целый день, да? Если не поторопитесь, останетесь без чая. После трех белок, трех кротов и Бэзила Оленя вам ничего не останется.

Разглядывая вырезанные на камне изображения, Матиас ответил:

— Хорошо, спасибо, Констанция, мы скоро спустимся. Барсучиха подошла к мышам поближе. Мельком взглянув на изображение, она комически всплеснула лапами:

— Батюшки! Никак опять загадки да головоломки!

Мафусаил строго посмотрел на нее поверх очков:

— Дорогая Констанция, не смейся над тем, чего не понимаешь. Предоставь это специалистам. — Повернувшись к Матиасу, старик продолжал: — Весьма любопытно, не правда ли, мой юный и ученый друг? Как думаешь, что означают эти тринадцать кружков с улыбающимися лицами?

Матиас только покачал головой. Он понятия не имел, что это могло бы означать. Констанция, посмотрев на тринадцать кружков, переспросила:

— Ты имеешь в виду эти кружки? Да это же тринадцать полнолуний — тринадцать лунных месяцев года.

Самолюбие Мафусаила было явно задето.

— Почему ты так решила? Объясни. Констанция насмешливо передернула плечами:

— Почему? Да каждый уважающий себя барсук знает о луне все. Хочешь, я назову тебе все ее фазы? Хоть сейчас.

Матиас снова обрел почву под ногами. Он принялся считать луны и остановился на шестой.

— Вот это шестой месяц, июнь. Констанция, когда в июне будет полнолуние?

— Завтра ночью, — не задумываясь, ответила та. — А что должно случиться в полнолуние? Какое-нибудь чудо?

Мафусаил словно бы и не заметил ее иронии.

— Если мы встанем здесь в полнолуние в час ночи, то мы, возможно, найдем меч Мартина Воителя, — строго произнес он.

В задумчивости Констанция потерла нос:

— И каким же образом вы собираетесь это сделать? Матиас пожал плечами:

— Пока не знаем, мы как раз это и пытаемся понять. Видишь ли, это связано со стихами на стене Главного зала, с гробницей Мартина и с тем, что мы там нашли: перевязь, щит, другой стих…

Не дослушав, Констанция перебила его:

— Какой щит?

— Обычный, какой бывает у воинов. Такая круглая стальная штука с петлями на обратной стороне. Барсучиха понимающе кивнула:

— Да, я видела такие, смотреть особенно не на что. Такой щит очень напоминает вот этот вырезанный в камне круг. Видите прорези для петель? Кроме того, если сюда положить щит, то он будет лежать наклонно, — наверное, чтобы отражать лунный свет…

Мыши смотрели на барсучиху с изумлением и уважением. Матиас церемонно пожал ей лапу:

— Констанция, старый верный друг! Ты говорила о чае. Хочешь, я принесу тебе сюда самую большую чашку самого вкусного чая, который когда-либо подавался в стенах аббатства.

Нагретые солнцем каменные зубцы стены, казалось, задрожали от хохота троих друзей.

8