Рэдволл

У Матиаса дрожали лапы, но он взбирался по веревке все выше и выше, пока наконец не дотянулся до карниза. Ему потребовалось собрать все свое мужество, чтобы решиться отпустить веревку. Наконец, крепко ухватившись за источенный ветром и дождем желоб, он решил отпустить спасительную веревку. Но тут. под его весом старый желоб хрустнул и обломился. Матиас полетел вниз, обломок песчаника — за ним. Веревка рывком натянулась, и мышонок резко остановился — так, что у него дух захватило. Мгновением позже он осознал, что снова падает, но теперь уже медленно. Темное Крыло скользила по крыше. Туго натянутая веревка тянула ее вниз, птица пыталась зацепиться снова, но не могла — когти скользили по гладкой черепице. Воробьиха откинулась всем телом назад, лапами она пыталась найти опору. Она приближалась уже к обломанному краю карниза, и тут в голове у нее мелькнула счастливая мысль. Темное Крыло сильно дернула за веревку, ослабив ее на мгновение, и тотчас всунула ее в узкую трещину. Веревка прочно застряла. Воробьиха на всякий случай обмотала ее вокруг каменного выступа и, слетев вниз, к Матиасу, принялась подталкивать его вверх. Мышонок стал карабкаться изо всех сил, и наконец, с помощью воробьихи, ему удалось во второй раз добраться до карниза. И в тот самый момент, когда он ухватился за карниз, острый край каменного выступа перерезал веревку. Вцепившись лапами в карниз, Матиас висел над бездной. Воробьиха снова стала подталкивать его снизу, наконец он перелез через край и перекатился на безопасную плоскую поверхность. Темное Крыло села рядом с ним. Оба были совершенно обессилены. Ветер вокруг продолжал завывать. Воробьиха первая восстановила силы.

— Матиас, быстро! Ты терять время!

О, спуск по наклонной крыше был крайне опасным. Еще не успевший прийти в себя после пережитого, Матиас, нервно смеясь, обернувшись к воробьихе, сказал:

— Мы, воины, проделываем подобное каждый день! Напрасно ты беспокоишься за меня. Ха-ха-ха! Несмотря на предательски вываливающиеся черепицы и сильные порывы ветра, Матиас успешно добрался до конька крыши. Он обхватил его всеми четырьмя лапами — прямо перед ним была стрелка флюгера. Темное Крыло кружила над мышонком. Увидев, что на его лице появилось выражение уверенности, она на лету потрепала лапой его уши.

— Матиас мышь, моя надо улетать, больше помогать нельзя. Удачи! Доброй червеохоты!

Темное Крыло полетела на Воробьиный Двор, в свое гнездо, а Матиас пополз по коньку крыши. О, он никогда не забудет Темное Крыло и Клюву! Друзья познаются в беде.

Ухватившись за флюгер и прикрыв глаза, Матиас взглянул вниз, на аббатство. Затем он стал осматривать стену. Белки что-то нигде не видно. Вот колокол Джозефа зазвонил к обеду. Матиас снова прищурился и стал осматривать стену. Вон, вон там — маленькое темное пятнышко, оно явно ползет вверх! Да, да, конечно, оно приближается! Это Джесс! Ухватившись одной лапой за флюгер, размахивая другой, Матиас закричал во все горло:

— Джесс! Это я, Матиас! Я здесь! Сюда, быстрее!

Джесс напрягала все силы, но поднималась по стене медленно — сегодня белке мешал ее большой пушистый хвост. Порывистый ветер трепал его из стороны в сторону, а это отнюдь не облегчало подъем. Но белка упорно карабкалась все выше и выше. Если бы не Матиас, в такой ветер она никогда не решилась бы на восхождение. Белка старалась как можно теснее прижиматься к стене. Из-за ветра она не услышала крики Матиаса, но зато их услышал кое-кто другой: король Бык! Не найдя ни змея, ни меча, король пришел в ярость. Он отдал приказ своим воинам продолжать поиски в лесу, а сам, под предлогом срочных государственных дел, поспешил обратно на Воробьиный Двор. Втайне король испытывал облегчение оттого, что не нашел змея. Ему совсем не улыбалась перспектива еще одной встречи с Ядовитым Зубом — живым, мертвым или только прикидывающимся мертвым, как змей частенько делал. Чирикая, король подлетал к чердаку.

— Джесс, я здесь! Смотри, у меня ножны!

Король быстро взглянул на флюгер. Там, размахивая лапами, опоясанный перевязью с прикрепленными к ней ножнами, стоял ненавистный ему мышечервь. Королю стало все ясно. Его просто-напросто одурачили! Ослепленный яростью, король взлетел высоко вверх, а затем камнем упал на свою жертву. Когда клюв короля вонзился ему в плечо, Матиас закричал от боли. Защищаясь, он размахнулся и угодил королю в глаз. Когтистые лапы воробья едва не оторвали мышонка от флюгера. Король, стараясь сорвать с мышонка перевязь, крепко вцепился в нее. Матиас принялся колотить воробья по голове обеими передними лапами. Но король продолжал упорно тянуть перевязь к себе, Матиас вскоре почувствовал: его задние лапы отрываются от конька крыши. Вдобавок ко всему ножны сбились набок и ударили мышонка по лапе. Тогда в ярости Матиас снял ножны и несколько раз ударил ими воробья по голове. Он бил с такой силой, что король вскоре потерял сознание и свалился с крыши. Но — о, ужас! — лапы воробья продолжали крепко сжимать перевязь.