Реджина. Том 2. Сбежать от настоящего

Желудок предательски заурчал, и его урчание подхватил желудок Рейвена. Это было смущающе и смешно, и отлично разрядило напряжённую обстановку между нами. Я даже заметила на скулах своего напарника по приключениям лёгкий румянец, что очень меня позабавило.

Большую часть времени я проводила в раздумьях, активно перебирая ногами. И центром моих мыслей был идущий чуть впереди Теодор, с безукоризненно прямой спиной и чуть опущенной головой, чтобы полы шляпы скрывали его лицо. А думала я обо всём, что узнала на острове Фасиру. О своих чувствах, о его, о той ситуации, из-за которой возникли недопонимания.

Стыдно было признаться, но глубоко в душе я радовалась этой небольшой отсрочке, возможности побыть ещё немного вместе не как почти безразличные друг другу люди. Мне было стыдно, ведь сейчас нам грозила постоянная опасность. Я боялась за себя – ни на миг из головы не вылетали слова Лабиринта о том, что я должна пережить свой день рождения, – я переживала за Тео, я переживала за Грезерд – если нас схватят, это будет настоящая катастрофа для империи.

Мне ни на миг не стоит забывать, что Теодор – член императорской семьи. Но сейчас, пока мы не в Грезерде, я хотела урвать ещё немного того времени, что мы безнадёжно упустили в Хмельных Орчанках. Я в два шага поравнялась с Рейвеном, и он тут же взял мою руку в свою.

– И всё-таки, Рей, что это за артефакт? – наконец спросил Рейвен, когда начало смеркаться, и мы подошли к какой-то деревеньке, недалеко от тракта.

– Мне подарили его родители, – честно ответила я.

– Может быть в поисковой магии и иллюзиях я не силён, но я не дурак – это очень мощный артефакт, – нахмурился некромант, сводя тёмные брови на переносице, – это точно артефакт высшей категории, из разряда семейных. Откуда у простых горожан такая вещь?

– Тео, – я замялась и посмотрела на своё правое запястье, где и покоился браслет, – об этом никто не знает, я рассказала только Йену…

Я подняла глаза и запнулась. В глазах Теодора сверкнула какая-то непонятная мне эмоция, и его губы чуть скривились. Я удивлённо уставилась на тут же отвернувшегося парня, потому что мне показалось, что он начал злиться. Неужели его так напрягает то, что я доверила Йену очень много своих секретов, в то время как самому Рейвену ничего почти не рассказала.

Я закусила губу, понимая, что несмотря на все откровения на Фасиру и наше взаимное влечение, мы всё ещё оставались друг другу чужими и незнакомыми людьми. Осознавать это было неприятно, с этим не поспоришь. Единственное, что мы могли сделать, чтобы стать друг другу ближе – это общаться, узнавать друг друга.

– Тео, – я требовательно дёрнула его за руку, – просто дослушай меня. Да, мы с Йеном очень близки, потому что у нас были время и возможность узнать друг друга. И я хочу, чтобы ты тоже стал мне близок. Поэтому и рассказываю сейчас о себе.

– Извини, я злюсь на себя, что не был рядом, когда это было нужно, – он до сих пор хмурился, но теперь хотя бы повернул ко мне лицо, – продолжай.

– Нет, ты часто приходил мне на помощь. И если бы не ты, я бы тут уже не стояла, – я погладила его по плечу и, как ни в чём не бывало, продолжила, – обо всём знает только Йен. На самом деле мои родители не простые горожане. Мама так точно. Ни за что не поверишь, кто она.

Я не сдержала широкой и пакостной улыбки. Потому что моя мать была кузиной Мрега Вериса. Который являлся деканом факультета некромантов и куратором группы, где учился Рейвен. Смотря на наше родство под таким углом, я в очередной раз с усмешкой поняла, что все дороги ведут в Ирийскую Академию. Именно там связываются судьбы, которые выкладываются в странную дорогу, ведущую нас всех куда-то.

Теодор наконец перестал хмуриться и смотрел на меня со смесью удивления и недоверия. И я могла его понять, потому что всё это походило на какой-то любовный роман, где простая девушка неожиданно становится какой-нибудь герцогиней или принцессой. Ну, а в моём случае – дочерью графини. И это я ещё не знала, кем приходится мой настоящий отец.

– Моя мать – Айна Абигейл Сотэл, кузина Мрега Вериса, – произнесла я торжественно.

Но ожидаемой реакции не последовало. Рейвен посмотрел на меня с сомнением, явно сомневаясь в моем здравомыслии. Наверное, я бы на него обиделась, но вполне его понимала. Потому что Айна, моя мама и подруга его матери, умерла за два года до моего рождения и никак не могла стать моей родительницей.

Я повторяла слово «правда», будто сама себя хотела в этом убедить. Но я была склонна верить письму матери, потому что не находила причин, почему она могла бы соврать. И потому, что несколько недель видела сны именно про Айну Сотэл. В такие совпадения я не верила.

– Это звучит безумно, – покачал головой Тео, – я не могу в это верить.

Я опустила голову. Да, такая правда обо мне звучала жутко нереалистично. Но я уже перестала чему-то подобному удивляться, потому что за эти полгода произошло столько всего невозможного, что начинаешь понимать смысл высказывания Ирадии Гроувер: «Невозможное начинается там, где мы теряем свою реальность».