Reet-K

– Доброе утро! – откликнулась я. – Чай, кофе или какао? Сливок нет, только молоко.

Я уже провела ревизию шкафов и холодильника. Из "интересного" в шкафу нашёлся распечатанный пакет с сушками. "На то они и сушки, чтобы быть как следует засушенными", – решила я, насыпав сушек в вазочку и поставив на стол.

– Кофе.

Вера за стол не садилась, привычно заняв место у окна. Она и дома, пока я завтракала, всегда становилась, прислонясь к подоконнику, и мы о чем-нибудь разговаривали.

– Как спалось? – Дмитрий раздавил в руке сушку и она распалась на четыре кусочка.

Я поставила перед ним кофейник, коробку с молоком, чашку и тарелку с драниками.

– На новом месте приснись жених невесте, – хихикнула я.

– И кто приснился? – поинтересовался Дмитрий.

– Серенький волчок. А я была в красной шапочке.

– И как всё прошло? – заинтересовался Дмитрий.

– Съел, как миленькую.

– Тебе правда снились кошмары? – спросила Вера.

– Нет, конечно, – я тоже уселась за стол и налила себе кофе. – Мне вообще редко сны снятся. Некогда их смотреть. Да и какой это кошмар – про Красную шапочку. Мне там больше всех всегда волка жалко.

– Почему?

– А он вообще во всех сказках терпила и пострадавшая сторона. То хвост ему отморозят, то живот разрежут, то коромыслом по хребтине дадут.

– Ну да, – рассмеялся Дмитрий. – Считаешь, не справедливо с ним обходятся?

– С его точки зрения, явно не справедливо. Он ничего, ему не свойственного, не делает. Кого-нибудь сожрать – для него необходимость, иначе с голоду помрёт, а его за это всё время наказывают.

– Вот и пусть лосей в лесу ест, а не на бабушек с внучками нападает.

– Лосям это не понравится. Придут в прокуратуру и скажут – несправедливо, что нас волки едят.

– Выходит, справедливости не существует, – развёл руками Дмитрий.

– Одной какой-то для всех, разумеется, не существует, – согласилась я. – У каждого на каждый случай своя.

– Но ведь ты будущий прокурор и должна со всеми поступать по справедливости, а её нет. Что делать?

– С чего это ты решил, что я должна поступать по какой-то неизвестно какой справедливости? Я должна поступать по закону. А если ты считаешь закон несправедливым, то это твои проблемы, а не проблемы закона. Если не согласен такой закон соблюдать, добивайся его изменения или меняй юрисдикцию.

– М-да, сурово – Дмитрий отставил пустую кружку. – Спасибо за драники. Очень вкусные.

– На здоровье, – улыбнулась я. – Пойдёмте в лесу погуляем, а? Или мы тебя можем скомпрометировать?

– Да какая уж тут компрометация, пойдёмте. Только предупреждаю, чищенной дороги там нет, аллеи или относительно широкой тропы тоже, есть лишь узкая тропа, по которой нам нужно будет пройти метров триста гуськом и мы очутимся на взгорке, украшенном незамысловатой шестиугольной беседкой. Взгорок на берегу небольшого пруда, который сейчас замёрз, покрыт льдом и снегом и представляет собой ровную полянку, окружённую лесом. На улице сейчас минус восемь, переменная облачность, осадков и ветра нет. Пойдём?

– Ты так всё описал, что я как будто уже сходила, – сказала я.

Но мы всё равно пошли. По тропе, кое-где балансируя руками, я шла первая, за мной Вера и последним шёл Дмитрий, неся сумку с термосом, кружками и сушками. Судя по утоптанности тропы и по следам вокруг беседки, народ сюда нет-нет да и похаживал.

– Собачники в основном и жители во-о-он тех домиков. Им с остановки через пруд по льду ближе, чем по дороге в обход, – ответил Дмитрий на мой вопрос, кто суда ходит.

– А беседку кто поставил? Явно же, не местные власти?

– Я поставил, – сказал Дмитрий. – Только я её сам не делал, лишь нарисовал, выделил пиломатериал – у меня оставался после строительства, и работяги, которых я для себя нанимал, сделали за допплату. А вот красил кто-то ещё из местных. Я не знаю, кто. Она уже три года стоит.

Выкрашенную белой краской беседку окружали сосны и берёзы. Впереди внизу белел ровный, без единой морщинки, лоскутик пруда с тропкой наискосок, протоптанной в снегу.

Мы вошли внутрь. Посреди беседки был сделан маленький столик на одной ножке. Дмитрий смел с него тонкий слой снежной изморози и поставил термос и чашки. Рядом прямо в пакете положил сушки. Я опёрлась на перила и смотрела на пруд внизу. Вера села на лавочку, тянущуюся вдоль периметра, и оббивала с сапожек снег, стуча ими один об другой.

Рукой в варежке я на перильце набрала небольшую кучку снега и попробовала сделать снежок. Снег плохо слепливался и рассыпался.

– Вера тебе нравится зима? – спросила я.

– Зимой лучше охранять и контролировать территорию. Если не топтаться, то снег как контрольно-следовая полоса. Сразу всё видно, если не буран, конечно.

Вот такая она, Вера. Я снова отвернулась к пруду.

– Вот разбогатеем и Дмитрий на этом взгорке построит нам с тобой красивый-прекрасивый дом, огни которого по вечерам будут загадочно и уютно отражаться в пруду вместе со звёздами и луной.

– И как думаете разбогатеть?

– О-о-о, – протянула я, мысленно гоня из головы сказочные картины. – У нас есть план. Не два плана, как у мистера Фикса – всего один, но есть.