Reet-K

– Нет. Этого нельзя делать, – сказала Вера. – Это опасно. И для меня, и для тебя. Вот стронем нашу фирму с места и через год, а то и раньше, если иметь ввиду Женю, мне надо исчезать из поля зрения связанных с нами людей. Я не меняюсь, а так не бывает, сама знаешь.

– И что же мы скажем? Куда исчезла Вера?

– Ну, скажем, например, что я уехала жить к дяде в Южную Корею.

– Торопова не жалко?

– Торопов – человек со здоровой психикой. Он от меня вылечится. Время вылечит.

– Ну да. А ты себе найдёшь другого, кто бы тебя защищал… – сказала я.

– Я тактический киборг, Таня. Я сама умею защищаться и защищать.

На этом наш не очень приятный и во многом непонятный для меня разговор не закончился. Вечером у нас появился Ваня.

– Привет! Я вашу самурайку пригнал, а то батя увидел её и решил, что это ему гольф-кар доставили.

– У вас что, поле для гольфа на участке есть? – спросила я, наливая Ване чаю.

– Почему на участке-то? – с серьёзным видом ответил он. – Оно в дому, на первом этаже, из прихожей сразу направо. Как добрались вчера?

– Нормально, – сказала Вера, попивая свой лайм. – Заехали, накопали на Бердском заливе червей, отвезли Женю на рыбалку и домой, спать. Таня не любит рыбалку. Ты знаешь об этом?

– Почему не любишь? – спросил меня Ваня.

– Рыбку жалко, – сказала я. – Вот зацепить тебя крючком за губу и вытащить в безвоздушное пространство. Вы же, военные, всегда так с людьми поступаете.

– А при чём здесь военные и при чём здесь люди? – недоумённо спросил Ваня, внимательно на меня посмотрев.

Я пожала плечами и спросила, глядя ему в глаза:

– Командир взвода должен любить своих подчинённых?

– Разумеется! Иначе они не будут любить и уважать его в ответ, – сказал Ваня и тут же добавил. – Ну, как любить. Такого слова в армии нет. Но если боец тебя не уважает, не верит тебе и если ты почему-то его, как ты говоришь, не любишь, не бережёшь, если ты к нему равнодушен, то откуда ты можешь знать, выполнит он твой приказ или нет, особенно если приказ такой, что легко задвухсотиться можно. Странный какой-то разговор. Тебе зачем? И причём тут рыбалка?

– А я представила, что вот я или Вера в армии служим и командуем взводом, в котором тридцать мужиков и они все в нас влюблены.

– Вот теперь я понимаю, почему у нас красивых баб командиров взводов нет, – рассмеялся Ваня. – Мужики же перебьют друг друга сапёрными лопатками за место в её блиндаже.

– А если не надо будет никого сапёрной лопаткой рубить, а надо отлично нести службу и быть воином и тогда она тебя сама в блиндаж позовёт, – спросила Вера.

– Блин, ну и фантазии у вас, девушки! Вам что, нас с Тороповым не хватает? Ну да, мы то на рыбалку, то на дежурство вот. Извините! Один мужик всяко-разно не тридцать!

Я аж разозлилась.

– Всё, давай, являйся на своё дежурство! Не опоздай, а то тебя твой комвзвода отлюбит по полной программе двумя нарядами вне очереди и я тебя потом до Нового года не увижу!

Но Ваня был не тот человек, которого так легко можно вывести из себя.

– Танечка, звёздочка моя ясная! – поднялся он с табурета и, перегнувшись через стол, поцеловал меня в лоб. – После комвзвода ты у меня на самом первом месте. Вот ключи от вашей самурайки, пошёл я. Пока, Вера.

На встречу с Кербутом мы с Верой отправились вдвоём. Чтобы выглядеть как можно непохожей, сделали совершенно разные укладки, вырядились в разные по стилю наряды, наложили разный макияж и наконец-то купили Вере очки. Кербут нас встретил на проходной и повёл в заводоуправление.

– Вы бы нам по территории экскурсию сделали, Леонид Сергеевич, – улыбнулась Вера. – Нам ещё не доводилось бывать на предприятиях вашего профиля. Или у вас нельзя?

– С удовольствием всё покажу, – Кербут был сама любезность. – Производственная зона там, за второй проходной, а здесь заводоуправление, заводской клуб, кафе-столовая, общежитие и бомбоубежище. Ну, и аллея Славы ещё.

На аллее Славы виднелся небольшой монумент-обелиск и три флагштока с флагами – государственный триколор, флаг области и флаг, как я поняла, завода. Перед входом в управление шумел небольшой фонтан. Уютно, тихо.

Мы поднялись по лестнице на третий этаж и Кербут провёл нас в конференц-зал.

– Алексея Романовича сегодня на заводе нет, – сообщил Леонид Сергеевич, усаживая нас в кресла. – Но он распорядился. Я вам всё, как на духу, и в курс дела введу и, кого скажете, пригласим. Как построим работу?

– Сначала в общем обрисуйте ситуацию, потом решим, с кем нам пообщаться ещё, – Вера выложила на стол из принесённого с собой кейса папку из кожи с красивым тиснением и шикарную авторучку. – Потом организационные вопросы, помещение для наших сотрудников, столы, стулья, ксерокс, компьютер, подключённый к вашей сети, принтер, пропуска, доступ на проходной, доступ к документам.

– Никакие документы выносить нельзя, – сказал Кербут. – Это требование безопасности.

– Разумеется, – кивнула Вера. – журнал-реестр, всё под роспись, копии, если понадобятся на вынос, вы сами цензурируете и визируете. Список сотрудников мы предоставим к понедельнику, их количество определим по результату встречи.