Рефераты для дурехи

Беатриче из реальной женщины, которую когда-то, в незапамятные времена, любил Данте, превращается в аллегорическую фигуру, в водительницу Данте по Раю. Она сменяет Вергилия, потому что он не может войти в христианский рай, так как родился в дохристианские времена (хотя в своей поэме «Энеида», как считали многие исследователи, он предсказал рождение Христа).

Беатриче в главах «Рая» олицетворяет уже религиозную мудрость, точнее сказать, богословие, науку всех наук, согласно убеждению Данте. В свете Божественной науки душа Данте очищается от заблуждений, приобщается к Божественной истине. В лице Беатриче, появление которой обставлено в поэме с необычайной торжественностью, богословие освещает путь Данте к небесному блаженству. Беатриче, точно искушенный средневековый теолог, объясняет Данте природу лунных пятен, тягу всего сотворенного Богом к своему источнику, то есть снова к Богу. Беатриче вместе с Данте возносится от одной небесной сферы к другой.

Неземная, очищенная, религиозная красота присуща образу Беатриче, и когда Данте совершенно стирает с образа возлюбленной земные черты, он сам приближается к конечной цели своего путешествия по загробному миру – к лицезрению Бога.

С помощью Беатриче любовь Данте обретает небесный вид. Другими словами, эта любовь становится синонимом добродетели и высшей религиозности. Такая любовь приближает Данте к Богу, который и сам есть «любовь, движущая солнцем и другими звездами». Бог, одним словом, мерцает сквозь Божественный образ Беатриче. Беатриче – одна из первых попыток в европейской литературе выразить образ Вечно Женственного.

Осип Мандельштам в своем знаменитом «Разговоре с Данте» показывает, насколько велик был Данте-поэт, создавший образ Беатриче. Мандельштам восхищается звукописью и звучностью итальянского языка поэмы, которую он читал в подлиннике и красотой которой наслаждался как поэт, конгениальный Данте. Он приводит отрывок из XXX главы «Рая», где Беатриче предстает в пугающем и великолепном разноцветье одежд. «Задолго до азбуки цветов Артура Рембо, – пишет Мандельштам, – Дант сопряг краску с полногласием членораздельной речи. Но он – красильщик, текстильщик. Азбука его – алфавит развевающихся тканей, окрашенных цветными порошками – растительными красками.

Sopra candido vel cinta d’oliva
Donna m'apparve, sotto verde manto,
Vestita di color di fiamma viva.”

(Поверх белоснежного покрова повитая масличными ветвями, явилась мне донна, в огнецветном платье под зеленой мантией.) [15]

Мандельштам заклинает читателя не поддаваться соблазну облачить Данта и его возлюбленную в мантию таинственности или, наоборот, пошлости, к чему были склонны уже не только читатели «Божественной комедии» в XX веке, но и современники Данте, почти сразу же отказавшиеся понять всю трудную языковую и структурную стилистику дантовской поэмы. Он с негодованием пишет: «У меня перед глазами фотография с миниатюры одного из самых ранних дантовских списков середины XIV века (собрание

Перуджинской библиотеки). Беатриче показывает Данту Троицу. Яркий фон с павлиньими разводами – как веселенькая ситцевая набойка. Троица в вербном кружке – пумяная, краснощекая, купечески круглая. Дант Алигьери изображен весьма удалым молодым человеком, а Беатриче – бойкой и круглолицей девушкой. Две абсолютно бытовые фигурки: пышущей здоровьем школяр ухаживает за не менее цветущей горожанкой". [16]

Франческо Петрарка не мог не думать о Беатриче, идеальной возлюбленной Данте, когда в его поэзии возник не менее идеальный образ Лауры. Вместе с тем в Лауре бесплотная и безгрешная Беатриче начинает раздваиваться: душа и плоть в образе петрарковской Лауры борются и создают внутреннее напряжение, которого не существовало в образе дантовской Беатриче.

Итак, свою возлюбленную Петрарка называл Лаурой и сообщил о ней только то, что впервые увидел ее 6 апреля 1327 г. и что ровно через 21 год она скончалась. После смерти Лауры Петрарка воспевал ее еще десять лет и в дальнейшем разделил сборник посвященных ей стихов на две части, озаглавленные “При жизни мадонны Лауры” и “После смерти мадонны Лауры”.

Имя “Лаура” казалось многим биографам Петрарки вымышленным, так как под подобными вымышленными именами трубадуры любили скрывать имена своих дам. Оно было удобно ввиду его созвучия со словом “лавр” (Laura– lauro), символом славы. Кроме того, l’auro – дуновение, ветерок. Петрарка постоянно играет этими словами, утверждая, что любовь к Лауре приносит ему лавры, иногда даже называя свою возлюбленную лавром.

Биографы Петрарки восстановили некоторые факты о судьбе загадочной Лауры. Она родилась около 1307 г. в знатной авиньонской семье, а в 1325 г. вышла замуж за местного дворянина Гюга де Сада, стала матерью 11 детей и скончалась в чумной 1348-й год. Мать 11 детей как-то с трудом согласуется с образом Лауры, близкой по идеальности к дантовской Беатриче.