Реформатор

Всю следующую неделю Президиум ЦК собирался практически ежедневно, а то и по несколько раз на день. За изнурительными заседаниями Президиума следовали не менее изнурительные, часто ночные переговоры с китайцами. Изнурительными они стали не из-за какой-то особой китайской позиции – Мао Цзэдуна Венгрия не волновала: хотите подавить волнения силой, подавляйте, решите все пустить на самотек – пускайте. Отец изнурительно боролся сам с собой. А тут случилась новая напасть, 29 октября Израиль атаковал Египет, а еще через день его поддержали вооруженные силы Англии и Франции. Под шумок, в тени венгерских событий, они решили восстановить контроль над Суэцким каналом. Прошедшим летом его национализировал свергнувший проанглийского короля Фарука новый президент нового Египта Гамаль Абдель Насер.

Отец наконец решился: бездеятельности нам история не простит. Утром 31 октября он предложил советскому руководству силовое вмешательство в Венгрии. Вызвали маршала Конева. Он доложил: для подготовки операции потребуется три дня, начинать можно в ночь на 4 ноября. Президиум ЦК проголосовал единогласно «за», правда, отсутствовал Микоян. Он еще не прилетел из Будапешта, его ожидали только к вечеру. Лю Шаоци согласился – без вооруженного вмешательства не обойтись. Больше не полагаясь на Микояна с Сусловым, отец взялся сам облететь союзников.

Отлет назначили на утро 1 ноября. Перед отъездом в аэропорт отца во дворе резиденции перехватил Микоян, он по-прежнему считал, что «силой сейчас ничего не сделать», предлагал еще пару недель выждать, авось все наладится. Отец уже не сомневался: не наладится, и с Микояном даже спорить не стал, все решено, он через час улетает сначала в Брест на переговоры с Гомулкой, оттуда – в Бухарест за поддержкой остальных лидеров восточноевропейских стран, а из Бухареста – на Бриони к Тито, надо заручиться и его согласием на применение силы.

Микоян разнервничался, как вспоминал отец, пригрозил, что «не знает, что с собой сделает». Самому Анастасу Ивановичу помнится, что он лишь «обдумывал отставку из Политбюро (Президиума ЦК). В первый раз – в 1956 году из-за решения применить оружие в Будапеште, когда я уже договорился о мирном выходе из кризиса»³⁴⁸.

О чем он договорился, что означает «мирный выход из кризиса», Анастас Иванович не пояснил. И без пояснений ясно: мирным оставался единственный «выход из кризиса» – капитуляция.

Отец улетел, а Микоян отправился на заседание Президиума ЦК. Там, в отсутствие отца, он повторил свои аргументы: «Требование вывода советских войск стало всеобщим. Силой сейчас ничего не поможешь. Надо вступить в переговоры, выждать дней 10–15, поддержать это правительство. Если положение стабилизируется, тогда дело пойдет к лучшему. Венгрию упускать нельзя»³⁴⁹.

Говорил Микоян бессвязно и понимания у членов Президиума не нашел. Заседание продолжалось почти весь день с перерывом на обед и завершилось, как и началось, выступлением Микояна. Теперь Анастас Иванович считал, что «если Венгрия становится базой империализма, тогда нет разговора. Нельзя допускать школярский подход. Есть еще три дня подумать, посоветоваться с товарищами. Тактика: держать с ними контакт»³⁵⁰.

Об упомянутой в мемуарах договоренности с Имре Надем на Президиуме ЦК не прозвучало ни слова, и уж совсем неясно, когда Анастас Иванович подумывал об отставке? До заседания Президиума ЦК? Во время перерыва на обед? Но уж точно не после своих заключительных слов.

Президиум ЦК еще заседал в Москве, а отец уже прилетел в Брест. Поляки приехали из Варшавы на «мерседесе» председателя правительства Циранкевича. Он сам вел машину. Переговоры начались на приграничном военном аэродроме в здании штаба расквартированного там истребительного полка.

Гомулка юлил. После недавних событий в Варшаве он не мог открыто поддержать советскую вооруженную интервенцию, но как реальный политик понимал, что Венгрию терять никак нельзя.

– Мы считаем, что войска выводить не следует, но и пускать их в дело тоже не следует. Надо дать возможность правительству, занимающему контрреволюционную позицию, разоблачить себя. Тогда венгерский рабочий класс сам восстанет и свергнет его, – большего отцу от Гомулки добиться не удалось. Однако он понял главное – Гомулка против силового разрешения кризиса протестовать не станет.

В Бухаресте все прошло гладко. Немцы, болгары и чехи высказались «за», а румыны даже предложили поучаствовать своими войсками. Отец от помощи отказался, советские войска находятся в Венгрии, как и в Германии, по праву победителей во Второй мировой войне.