Реформатор

Одно из важнейших направлений, которому Михаил уделял внимание, — это миграционная политика. Его вербовщики колесили по Руси, сманивая вольных крестьян и по возможности выкупая холопов. Численность населения Пограничного и застав росла как на дрожжах. Заложили еще одну заставу на Славутиче между Немым и Пограничным. Только на этот раз на правом берегу, чтобы не возбуждать половцев, ну и обеспечить возможность печенегам выходить на торг.

Но, несмотря на это, в казне наметился серьезный переизбыток. Как следствие, у Михаила появилась реальная возможность вложиться в Мономаха и серьезно ускорить наращивание им его мускул. Оставалось только понять, насколько это целесообразно. И не лучше ли сделать ставку на самого себя. Так что наушники Всеволода были не так уж и далеки от истины, когда говорили о том, что воевода Пограничного слишком много воли взял.

Но Мономах оказался без гнили. Кто знает, каковым будет его сын Мстислав, но это дело будущего. Сейчас же можно без опасений финансировать его начинания щедрой рукой. Скажем, набрать еще пару тысяч новиков. Много не мало. Главное, чтобы средств хватало. Пока посадят на землю в Черниговском княжестве. А потом можно будет перераспределить по другим, обозначая свое присутствие во всех землях.

Важно, чтобы подобное усиление не возбудило князей и те раньше времени не потянулись к оружию. Усобицы не избежать. Это факт. Но одно дело, когда тебе приходится биться, имея под рукой несколько тысяч воев. И совсем другое, когда их число в разы больше. В этом случае тяга к сопротивлению со стороны противников значительно меньше.

— Что скажешь, Михаил? Батюшка поправится? — отпустив лекаря, поинтересовался Мономах.

— Лучше ему станет непременно. Но если в его возрасте начинают одолевать хвори, то… Извини, князь, но лекари могут всего лишь оттянуть неизбежный конец, — слегка разведя руками, ответил Романов.

Про себя же подумал, что при случае они также могут его и приблизить. А жизнь великого князя уже давно в его руках. Дай только отмашку, и Всеволод прогуляется вслед за Олегом и Святополком. Благо и без того уже не первый год мается хворью.

— Кстати, князь, я ведь направлялся не столько к батюшке твоему, сколько к тебе.

— И с чем?

— К великому князю с даром в виде четырех пушек и стольких же пищалей, отлитых из чугуна. Наставника привез, чтобы обучал пушкарей да стрелков.

— Упредил бы его о том, глядишь, и любезней принял бы. А то ишь, и говорить не стал, пока ты его смотрел. Большого труда стоило уговорить его, чтобы тебя к себе допустил.

— Ничего. У нас говорят, на обиженных воду возят. А я в водовозы не стремлюсь.

— Вот и ладно. А ко мне с чем? Вроде уж все обговорили. Или еще чего надумал?

— А просто в гости уже и нельзя?

— Всегда рад. Но ты ведь не просто.

— С предложением. Причем не с одним. Первое, неплохо бы было, если ты прислал бы ко мне человек тридцать ребяток обучаться пушкарскому делу. Вдумчиво, серьезно. Так, как я готовлю их для себя.

— То есть секретом решил поделиться.

— Поставлять пушки. Ну и секретом могу поделиться. Только все одно повторить не сможете. Ромеи зубы пообломали.

— Понятно. А не дороговато?

— Вот. Тут мы подходим к самой сути. Что, если тебе увеличить набор надельного войска? Скажем, еще на две тысячи. Опытных воев, чтобы разбавить молодняк, у тебя хватает. Доспехи, конечно, запоздают. Но ить пока можно начать и так обучать. А до лета, глядишь, и облачим всех, как полагается.

— Неплохо бы. Только недостанет у меня для этого серебра. Да и ты столько стали не выдашь. Иль предлагаешь начать ладить доспехи из железа?

— Объемы выработки стали я увеличу. Людей у нас прибавилось. Так что найду рабочие руки. А если подсобишь холопами, так и подавно.

— Подумай, сколько потребно. Подсоблю. Для хорошего дела расстараюсь.

— Только учти, князь. Они у меня осядут и все получат волю.

— Сам решишь, — отмахнулся Мономах. — Только тут ведь еще и серебро потребно.

— Ты мне людей. Я тебе серебро. Два года выдались удачными дальше некуда. Так что в кубышке кое-что имеется.

— Но ить одним этим годом не обойдется. И с каждым новым нужно будет увеличивать траты или тогда не затеваться.

— Серебро будет.

— Торопишься, — внимательно посмотрев в глаза Михаилу, произнес Владимир и, не удержавшись, спросил: — Батюшка?

— Не ведаю я, князь. Но лучше бы не откладывать, чтобы потом не хвататься за голову, не зная, за что хвататься сразу, а где и погодить. Как по мне, то едва заняв киевский стол, тебе нужно будет сразу брать быка за рога. И еще. Как думаешь, может, войско готовить подальше от любопытных глаз? А то как бы замятня не вышла. Поди иные князья не дурни, понимают, что такую силу неспроста готовишь.

— Ну, так половцы досаждают. Переяславль-то ты прикрыл заставами да договорами. А Чернигов открыт. И поганые в гости к нам захаживают. Вот и коплю силы, да еще и других князей призываю в помощь. Только они покуда не особо торопятся.

— Ну, то тебе виднее. Давай лучше вернемся к нашему разговору насчет пехоты.

— Опять за возы свои сказывать станешь, — хмыкнул Владимир.