Реформатор

– Нужны, – согласился Михаил. – И еще много чего. Если Фегрид даст мне пару месяцев спокойной жизни, то это поможет решить большинство наших проблем. А лучше, конечно, – полгода.

– Разве Фегрид не собирается объявить войну со дня на день? – спросила принцесса.

– До появления имис я думал, что нет. Теперь – не знаю, – ответил король. – Мне бы очень хотелось переговорить с тем, кто их возглавляет, до того, как решение будет принято. Ксарр пишет, что его зовут Шенкер. Советник императора Шенкер.

Глава 2 Измена

Измена – просто слово, отражающее личное отношение правителя к тому или иному обыденному вопросу.

Ишиб-философ, учитель короля Раста

– Мои люди сообщили мне, что в Парм вошли эльфы, господин советник. – Гирун Пелан, посол Фегрида, стоял на тропинке в собственном саду.

Перед ним на ухоженной лужайке тренировалась группа имис под наблюдением советника императора Шенкера. Они вытаскивали из ножен мечи и делали простейший выпад. Медленно, очень медленно. Советник внимательно следил лишь за изменением абов своих подчиненных.

– Вот как? И сколько их? – Шенкер, черноволосый худощавый мужчина с равнодушными глазами, отвлекся от наблюдения за тренировкой и взглянул на собеседника.

– Около сотни, но было больше. Гораздо больше. Остальные остановились у стен Парма, а затем куда-то ушли. Возможно, к королю Ранига.

– Мы предполагали, что к этому все движется, господин посол. – Голос советника был столь же безэмоциональным, как и его взгляд. – Нерман заключил с эльфами союз. Теперь у него есть ишибы, которых недоставало ранее.

– Эльфы – плохие солдаты, – хмыкнул Гирун.

– Они плохо проявили себя ранее, это верно, – согласился Шенкер. – Но тогда у них не было Нермана. Слабая армия Ранига в одиночку разгромила объединенные силы Томола и Кманта. В этом заслуга лишь нового короля. Я бы не стал недооценивать эльфов у него на службе.

– Господин советник, позволь поинтересоваться, каковы твои планы насчет Ранига? – прямо спросил Гирун. – Предполагаю, что ты объявишь войну?

– Возможно, господин посол. Я склоняюсь к этому. Мне нужно еще несколько дней, чтобы принять окончательное решение. И очень бы хотелось увидеть короля.

– Да, он – интересная личность. С ним любопытно разговаривать. Я не знаю, какие планы у его императорского величества насчет Нермана, но рекомендовал бы сохранить ему жизнь.

– Уверен, что император прислушается к словам своего уважаемого посла… – Слова Шенкера были столь бесстрастны, что Гирун, заподозривший иронию, отверг это предположение.

– А что мы будем делать со Свитком, содержащим секреты амулетов?

Советник слегка пожал плечами:

– Это может стать предметом торга. Если Нерман отдаст нам его добровольно и объяснит, как им пользоваться, то, скорее всего, войны не будет. Зачем она тогда?

Услышь эти слова Михаил – он бы горько пожалел о том, что никакого Свитка не существует. Даже более того – возможно, предпринял бы попытку соорудить нечто невразумительное, напоминающее таинственный Свиток. И отдать эту «липу» императору Муканту в обмен на временную передышку.

– Об этом, по сути, я и собираюсь поговорить с ним в ближайшие дни, – закончил свою фразу советник.

Увы, ни Шенкер, ни Гирун, ни даже король Ранига не подозревали, что будущее у этих планов сомнительное. Тот факт, что канцлер и казначей получили инструкции Михаила, а сотня эльфов вошла в город, уже сыграл свою роль. Дальнейшие события планированию не подлежали.

На дорожке сада показался еще один человек, одетый в красно-зеленую форменную куртку. Это был слуга Гируна Пелана, а сочетание красного и зеленого представляло собой его фамильные цвета. Слуга шел очень быстро, почти бежал.

– В чем дело? – спросил посол с легкой тревогой, когда тот приблизился. Обычно его люди не бегали по дому или саду.

– Господин! Прибыл гонец от его высочества канцлера Лоарна! У него срочное послание!

То, что уру Лоарн превратился в «его высочество», объяснялось очень просто. Михаил, не мудрствуя лукаво уравнял системы дворянских и государственных званий. Так, должностные лица страны автоматически получали привилегии дворян различных уровней до тех пор, пока занимали свои посты. Например, «королевский канцлер» приравнивался к принцу, а «королевский казначей» – к даллу. Одной из причин подобного нововведения было желание короля ослабить позиции дворянства, постепенно приучая всех к мысли, что чины и титулы приходят не только по наследству. Кроме того, такой подход в большой мере облегчал общение должностных лиц и высших дворян. В случае с канцлером Лоарном его мелкий титул «уру», который соответствовал примерно баронскому, если переводить на земной манер, уже мало что значил. На первый план выходила должность. Король решил, что канцлер равен принцу, – и точка.

– Я сейчас приду, – сказал Гирун советнику. – Посмотрю, что там.