Реформация

Самым благородным событием этой эпохи в истории Англии стало создание (1322 г.) прецедента, согласно которому для принятия любого закона требовалось согласие национального собрания. Издавна у английских монархов был обычай в случае необходимости созывать «Королевский совет» из видных дворян и прелатов. В 1295 году Эдуард I, воюя одновременно с Францией, Шотландией и Уэльсом и очень желая получить деньги и людей, приказал «каждому городу, боро и ведущему городу» послать двух бургезов (граждан, имеющих право голоса), а каждому ширу или графству — двух рыцарей (мелких дворян) на национальное собрание, которое вместе с Советом короля должно было сформировать первый английский парламент. У городов были деньги, которые можно было убедить их делегатов отдать королю; у графств были йомены (свободные землевладельцы), из которых получились бы крепкие лучники и пикинеры; пришло время встраивать эти силы в структуру британского правительства. Не было никаких притязаний на полную демократию. Хотя города были — или к 1400 году должны были стать — свободными от феодального господства, право голоса в городах принадлежало лишь небольшому меньшинству собственников. Дворяне и духовенство оставались правителями Англии: они владели большей частью земли, использовали большую часть населения в качестве своих арендаторов или крепостных, а также организовывали и направляли вооруженные силы страны.

Парламент (так он стал называться при Эдуарде III) заседал в королевском дворце в Вестминстере, напротив исторического аббатства. Справа от короля сидели архиепископы Кентерберийский и Йоркский, восемнадцать епископов и главные аббаты; слева — полсотни герцогов, маркизов, графов, виконтов и баронов; возле трона собрались принц Уэльский и Совет короля; а судьи королевства, сидящие на мешках с шерстью, чтобы напомнить им, как важна для Англии торговля шерстью, присутствовали, чтобы давать советы по вопросам права. При открытии сессии бюргеры и рыцари, впоследствии известные как общинники, стояли под барьером, отделявшим их от прелатов и лордов; теперь впервые (1295 год) в национальном собрании были Верхняя и Нижняя палаты. Объединенные палаты получали от короля или его канцлера pronunciatio (позднее «речь с трона»), в которой объяснялись темы для обсуждения и желаемые ассигнования. Затем общинники удалялись, чтобы собраться в другом зале — обычно в палате глав Вестминстерского аббатства. Там они обсуждали королевские предложения. По окончании обсуждений они назначали «спикера», который докладывал о результатах Верхней палате, и представляли свои петиции королю. По окончании заседаний обе палаты вновь собирались вместе, чтобы получить ответ государя и быть уволенными им. Только король имел право созывать или распускать парламент,

Обе палаты претендовали на свободу дебатов и обычно пользовались ею. Во многих случаях они энергично высказывали или излагали свои мысли правителю; впрочем, несколько раз он сажал в тюрьму слишком дерзких критиков. Теоретически полномочия парламента распространялись на законодательство; на практике большинство принятых статутов были представлены королевскими министрами в виде законопроектов; но палаты часто представляли рекомендации и жалобы и откладывали голосование по средствам до тех пор, пока не получали определенного удовлетворения. Единственным оружием общин была «власть кошелька»; но по мере того как росли расходы на управление и богатство городов, власть общин возрастала. Монархия не была ни абсолютной, ни конституционной. Король не мог открыто и прямо изменить закон, принятый парламентом, или принять новый; но большую часть года он правил без парламента, который мог бы его контролировать, и издавал исполнительные указы, которые затрагивали все сферы английской жизни. Он вступил на престол не по избранию, а по родословной. Его личность считалась религиозно священной; послушание и верность ему прививались со всей силой религии, обычая, закона, воспитания и церемониальной присяги. Если этого было недостаточно, закон об измене предписывал тащить пойманного мятежника против государства по улицам к виселице, вырывать у него внутренности и сжигать перед его лицом, а затем вешать.2