Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)

Тенденция к унификации таможенного обложения и постепенное внедрение откупной системы сбора косвенных налогов содействовали развитию товарно-денежных отношений в стране, ликвидируя мелочную опеку наместничьей администрации.

В связи с таможенной реформой и организацией поземельной переписи находилась и унификация мер, в частности введение единой московской четверти. Эта четверть находилась в основе системы обложений (из четвертей составлялись сохи) [1636]. И. И. Смирнов установил, что реформа осуществлялась в 50-х годах XVI в. [1637]21 декабря 1550 г. двинским земским властям была отправлена гра» мота, в которой царь писал, что он «послал… к вам на Двину меру мерную, новую», с которой следовало сделать «спуски» (копии). Старостам и целовальникам предписывалось, чтобы отныне при продаже хлеба «все люди, купцы и продавцы, всякое жито мерили в те пятенные новые деревянные меры». Единые меры вводились и в других городах («А таковы есми меры послал во все свои городы ровны») [1638]. Объем новой четверти был больше старой и относился как 1 к 1 ¹/ ₂ или к 1 ¹/ ₃ [1639]. Это вполне соответствовало и увеличению сохи как поземельной единицы.

Реформа дала некоторые результаты. В 70-х годах XVI в. Штаден, быть может, преувеличивая единство мер и весов в России, писал: «Нынешний великий князь достиг того, что по всей Русской земле, по всей его державе одна вера, один вес, одна мера» [1640].

* * *

Последняя из реформ, к которой приступили в начале 50-х годов XVI в. и которой суждено было позднее приобрести особенно важное значение, — это введение земских учреждений и переход к отмене кормлений.

Еще на Стоглаве Иван IV заявил, что он «устроил по всем землям… государства старосты и целовальники и сотцкие и пятидесятцкие по всем городам и по пригородам и по волостем и по погостом и у детей боярских и уставные грамоты пописал». Это, однако, не значило, что реформа уже в феврале 1551 г. была введена в жизнь. Наоборот, Иван IV просил на соборе утвердить реформу, после чего можно было бы приступить к ее осуществлению: «Се судебник перед вами и уставные грамоты, прочтите и разсудите, чтоб… утвердив и вечное благословение получив, и подписати на судебники и на уставной грамоте, которой в казне быти»«Макарьевский Стоглавник», стр. 17. «Образцовая» земская грамота, или, лучше сказать, ее формулярник, до нас не дошел. Что она действительно хранилась в казне, свидетельствует не только единая структура позднейших земских грамот. В уставной книге Разбойного приказа находится Медынский губной наказ 25 августа 1555 г. («Памятники русского права», вып. IV, стр. 179–185), который фактически тоже играл роль формулярника (позднейшие наказы 1555–1556 гг. составлялись по его образцу).].

Земская реформа была как бы четвертым ударом по кормленной системе, нанесенной в ходе реформ середины XVI в. Вначале в ходе губной реформы были изъяты из ведения наместников дела о «ведомых лихих людях», затем в 1549 г. из компетенции наместничьего суда исключены были дворяне, по Судебнику 1550 г. суд наместников вообще ограничен участием на нем выборных представителей местного населения (десятских и пятидесятских) и, наконец, земская реформа должна была привести к окончательной ликвидации власти наместников путем замены ее местными органами управления, выбранными из зажиточных кругов черносошного крестьянства и посадских людей. Земская реформа осуществлялась не единовременно и не повсеместно, а на протяжении ряда лет и поуездно. Точнее говоря, реформа проводилась в отдельных посадах, волостях и уездах в соответствии с теми кормлениями, которые заменялись выборными властями. В ходе ее проведения многие стороны первоначального правительственного проекта претерпели серьезные изменения.

Первая дошедшая до нас грамота была выдана через несколько дней после завершения деятельности Стоглава. 28 февраля 1551 г. Плесская волость, находившаяся ранее в ведении владимирского наместника князя Д. Ф. Бельского, передавалась владимирскому городовому приказчику В. Сущову и ключнику У. Недюрову, которые должны были «кормы брати и крестьян тое волости судити». Отныне вместо наместничьего корма и других поборов крестьяне должны еще платить единый оброк. Судить крестьян в их волостных делах («меж собя») должны были староста и целовальники, «кого собе изберут всею волостью». Дела «сместные», т. е. касающиеся волостных крестьян и населения, жившего за пределами волости, рассматривал сам царь, который посылал в волость своего данного пристава, ведавшего вызовом сторон на суд [1641].