Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)

Если И. И. Смирнов стремится преуменьшить роль Сильвестра в правительственном кружке 50-х годов XVI в., то Захарьины-Юрьевы у него незаслуженно попадают в число деятелей, определявших политическую линию Русского государства того времени [1365], Д. Р. и В. М. Юрьевы (а о них и идет речь в данном случае), будучи свойственниками молодого царя, занимали видное место в дворцовом аппарате. Но функции дворцовых управителей нельзя преувеличивать. Так, И. И. Смирнов пишет, что Д. Р. Юрьев, как дворецкий, «возглавлял то ведомство, через посредство которого правительство Ивана IV осуществляло политику борьбы против иммунитета» [1366]Но ведомство дьяка Ю. Сидорова, проводившего в мае 1551 г. пересмотр иммунитетных грамот, находилось под непосредственным руководством казначеев, а не дворецкого [1367]. Из факта наличия среди многочисленных жалованных грамот, подтвержденных в 1551 г., некоторых документов, выданных в 1547–1549 гг. «по приказу» дворецких, отнюдь не следует непосредственная связь майского пересмотра 1551 г. с Большим дворцом и Д. Р. Юрьевым как его главою.

Когда в 1553 г. в Боярской думе обсуждался вопрос о наследнике престола, противники кандидатуры сына Анастасии Романовой говорили лишь об опасности прихода к власти Захарьиных-Юрьевых. Усиление политической роли Захарьиных-Юрьевых относится к самому кануну опричнины, введение которой в какой-то мере связано с их инициативой.

Алексей Адашев, Сильвестр, Дмитрий Курлятев и другие деятели Избранной рады составляли тот правительственный кружок, который группировался вокруг молодого царя. Но какова же была роль самого Ивана Грозного в выработке и осуществлении программы реформ? Вопрос этот крайне запутан в историографии. Даже такой крупный исследователь, как И. И. Смирнов, в 1944 г. приписывавший Ивану IV инициативу в проведении важнейших правительственных мероприятий, в своей последней монографии вообще отказался от оценки значения деятельности Ивана Грозного в годы реформ середины XVI в.

Обратимся к показаниям источников. Сам Иван IV в послании Курбскому рисует дело так, что все государственные преобразования 50-х годов были проведены Адашевым и Сильвестром, а не им самим [1368]. Лукавый благовещенский поп якобы «подошел» простодушного царя, который позднее с горечью писал, что Сильвестр «ничто же от нас пытая, аки несть нас, вся строения и утверждения по своей воле и своих советников хотение творяще. Нам же еще что и благо советующу, сия вся непотребна изчиняху» [1369]. Тенденциозный характер этих высказываний царя очевиден: Иван IV хотел задним числом обосновать свою опалу на когда-то всесильных временщиков. Но вот что важно: пытаясь доказать губительные последствия политики Адашева и Сильвестра, царь в ряде случаев противопоставляет их действиям свои собственные решения. Однако все это относится ко второму периоду реформ (мартовские события 1553 г., споры о Ливонской войне и т. д.). Говоря о внутренней политике 50-х годов XVI в., Иван Грозный не находит в своем распоряжении конкретного материала, чтобы обвинить правительство Избранной рады в нарушении царских предначертаний того времени. Внутренняя политика Адашева и Сильвестра вполне соответствовала представлениям самого Ивана IV [1370].

Как это ни парадоксально, идейный противник Ивана IV — князь Андрей Курбский дает сходную с ним характеристику роли царя в проведении реформ середины XVI в.: царь выступает лишь как простое орудие предначертаний Сильвестра и Адашева, которые окружают его советниками, причем он не мог «без их совету ничееоже устроити или мыслити», «и нарицались тогда оные советникы у него Избранная рада… понеже все избранное и нарочитое советы своими производили» [1374].

Курбский не менее субъективен, чем Грозный. Он также противопоставляет время Избранной рады годам опричнины, только в отличие от царя рисует последние мрачными красками. И у Курбского нет и намека на расхождение между царем и его советниками по внутриполитическим вопросам.

Свидетельства Грозного и Андрея Курбского можно подкрепить оценкой деятельности Адашева и Сильвестра, данной Пискаревским Летописцем [1375].

В данном случае мы сталкиваемся с попыткой объяснить, почему при одном и том же царе столь различна была политика в разные периоды его правления. Ответ был один: «правили Русскую землю» в 50-е годы XVI в. временщики, а не сам царь.