Рефорсажъ (СИ)

В самом доме, который был одноэтажный и крайне ломаной ступенчатой формы, так как надстраивался уже лет двести, на подоконниках сидели пушные, но тощие южные кошки. По сравнению с ними лисо было просто жирное, хотя как отмечалось, Фелиса имела довольно мощное для спайдерфоксихи тушкосложение. Данное время называлось "второе утро", потому как обитатели просыпались после дневного пика жары и готовились повозиться где-нибудь до полуночи, а некоторые и до рассвета. Слышались звуки ложками по кастрюлям, откуда-то негромко бубнило радио, и пахло щами и котлетами, вызывая слюноотделение.

Старые лисо, такие как фелисин дед, помнили ещё времена до того, как Пролесье было обнаружено Союзом, а оттого в этой довольно суровой местности слюноотделение иногда происходило от одной мысли о корме насущном, чего сейчас никак нельзя представить. По помещениям, заполненым прохладой и полумраком - потому как снаружи слепящего света хоть отбавляй - шастали песочного цвета спайдерфоксы с большущими ушами и красными лапами. У Краснозорек этот второй цвет был особенно насыщенный, за что собственно они так и назывались; в частности мать Фелисы, Рария, отличалась ярко-красными окончаниями ушей и такими же волосами. Лисо застали её за нарезанием лука в пирог, чему все и порадовались, разве что кроме пирога, который овощевал.

Количество тявканья и мотания хвостами, сухо выражаясь, превысило среднегодовое значение в несколько раз. Оказалось, сюда уже сбежались все, кто слышал про событие и хотел лично тявкнуть, и их набралось довольно много. Не только набралось, но они собственно взяли и тявкнули...

- Нельзя просто так взять, и тявкнуть, - побурчал себе под нос Сурик, но его никто не услышал.

Тобишь Фелиса выслушала одобрения речь много раз, и ни разу - речь непонимания, хотя она этого и ожидала. Её родители очень туго представляли себе всю эту кухню - они отлично представляли себе степь, леса, горы и небо, но когда дело доходило до мирового пространства, тут у них опадали уши и округлялись глаза. Несмотря на это, стремления своей дочери они поддерживали, как не имеющее минимум, никакого вредоносного действия. В общем, лисо потявкивали исключительно доброжелательно безо всяких поправок. Правда, Фелиса немного скривила и сказала, что Сурик хоть и не координатор, но всё равно в команде - а то могли бы посыпаться вопросы, а нельзя ли взять с собой ещё лишних хвостов штук сто, раз три можно, и отбазариться может быть трудно.

Без этого только сыпались вопросы, как же её угораздило. Комповая сеть, само собой, симулятор и онлайновые тренировки в составе многих морд, потом более вдумчивое изучение вопросов, снова бесконечные прогоны на симуляторе, тявканье в адрес соответствующих служб космофлота - тобишь, отдела кадров...

- Слушайте, звери! - хмыкнула Фелиса, - Я вообще-то секрета из этого не делала, а начала всю возню всерьёз наверно лет пять назад. И что, теперь вы удивляетесь, откуда оно?

- Да нет, - засмеялся её отец Дыкир, - Мы всё помним, просто и правда удивляемся. Одно дело когда кто-то там взял, да и вылетел в космос, а совсем другое когда собственное родное лисо.

- Кстати! - тявкнул кто-то, - Вы вообще по что?

Фелиса провела лекцию по поводу того, по что они.

- ...и для того чтобы иметь возможность сооружать обитаемые автономные структуры - или проще тявкнуть строить миры, потребуется ещё вооот такенная гора работы. Но она ничтожна в сравнении с тем, что пришлось бы сделать без помощи Союза. Фактически сейчас мы начинаем с того уровня, что был достигнут за многие тысячи лет научного прогресса.

- Я слышал, - сказал суриковский отец, - Что "иголки" это буквально мусор, осыпающийся с ёлок.

- С одной стороны так, - кивнула лиса, - С другой - этот мусор способен сдвинуть с орбиты планету.

Сурик помотал пальцем туда-сюда, обращаясь к папане, и тот пожал плечами. Фелиса не любила реакционных речей о том, что куда ни чхни - везде грызи, и затевать байду прямо сейчас явно было излишним. Тем временем произошли несколько событий - во-первых стемнело, а во-вторых подоспел корм, поставленный готовиться. Всё многолисие выкатилось из дома на центральную дорогу посёлка, широкую и покрытую мягким песочком. Поскольку ночью никто не ездил - да и днём редко - то можно было тут рассесться с удобством, уж если что - подвинуться недолго. На дороге было особенно удобно играть в вышибалы, причём в качестве мяча использовали кого-нибудь с завязанными глазами. Случилось так, что тут уже вряд ли кто взялся отрицать, что везде грызи. Один из лисов тявкнул, призывая ко вниманию:

- Пырнитесь-ка!

Он включил фонарь, осветив дряхло-кирпичную изгородь: на ней в рядок сидели штук двадцать пустынных жёлтых белок с полосатыми хвостами и маленькими, в сравнении с лесными белками, ушами. Грызи замерли на пару секунд, а потом прыснули в темноту.