Регент. Право сильного (СИ)

— Простите, не подумал о том, как это может выглядеть со стороны.

— Это я поступила неразумно, прервав ваше занятие, — она отошла еще на полшага. — Думаю, мне уже пора уходить.

— Как вам угодно, госпожа, — склонил голову Ульф, буквально прожигая ее взгладом.

Арселия торопливо развернулась, полностью игнорируя разочарованное бормотание Гайды, и поспешно скрылась за углом. Лишь когда площадка осталась за поворотом, императрица позволила себе шумно выдохнуть и прижаться спиной к прохладному камню стен.

Лицо и руки ее пылали, мысли в голове проносились беспорядочной пестрой стайкой. Прошло немало времени, прежде чем она снова смогла взять себя в руки и вернуть лицу привычное невозмутимое выражение.

— Гайда, — тихо простонала она. — Меня будто горячей водой окатило, никогда такого раньше не чувствовала. Что со мной происходит?

— Ничего особенного, госпожа, просто волнение. Да и, правду сказать, причина более чем уважительна, — служанка осторожно погладила ее по руке. — Даже странно, что никогда прежде вам не доводилось ощущать подобного. Вы ведь живая женщина. Так уж мы устроены.

— Я мать наследника, вдова императора, я должна хранить верность памяти мужа, иначе потеряю сына. Я не имею права на чувства и желания, — глухо откликнулась Арселия.

— Никто из нас не имеет, — тихо вздохнула Гайда. — Но жизнь иногда решает за нас.

Глава 8

Дом Зафира вар Ияда сиял вечерними огнями. Их мягкий золотистый свет вырывал из темноты каменную ограду, увенчанную поверху острыми коваными пиками, дорожку к воротам, вымощенную чуть мерцающим камнем, низкорослые апельсиновые деревья и раскидистые, могучие арфалавилы. Их белая кора ночью казалась светящейся, а пышная зеленая листва прикрывала от лишних взоров богатое жилище одного из знатнейших семейств Дармсуда.

А посмотреть было на что: витые колонны и мраморные балюстрады галерей, каменное кружево, очерчивающее аркады и дверные проемы. Вдоль второго и третьего этажа тянулись многочисленные окна, прикрытые специальными ставнями — машрабия — изрезанными сложным рисунком, напоминающем то ли звезды, то ли цветы. Крыша и вовсе блестела золотом.

Чуть дальше в тени сада прятались более скромные постройки: конюшни, хранилища для еды, домик прислуги и рабов.

Зафир вар Ияд не считал нужным проявлять скромность ни в чем. Подобно другим представителям старой знати, он полагал демонстрацию богатства своей обязанностью. Древняя кровь — признак могущества рода, а достаток — доказательство мудрости и влиятельности.

Дом его стоял в самой тихой и нарядной части города. Квартал знати, место, охраняемое едва ли не так же тщательно, как дворец. Право жить тут имели лишь избранные, вход сюда был закрыт не только для простолюдинов, но и для успешных купцов и новой знати, возвышенной императором за верность трону.

Только здесь Зафир чувствовал себя самим собой. Окружение будто нашептывало ему слова поддержки, одновременно вдохновляя и успокаивая. Ласковой прохладой веяло от толстых стен, тускло поблескивала мебель красного дерева, обильно украшенная перламутром. В тишине своего жилища Зафир мог предаваться размышлениям или разговорам, точно зная, что все сказанное останется внутри этих стен.

Легкими тенями скользили по дому вышколенные слуги, им было строжайше запрещено нарушать покой хозяина не то что разговорами, а даже шорохами. Жены и дочери Зафира старались сохранять молчание, когда господин находился у себя. Они были обязаны выказывать почтение главе рода, неукоснительно следуя его приказам и соблюдая заведенный порядок.

Исключение старик делал лишь для своих сыновей: им, как мужчинам и наследникам, было дозволено вести разговоры и даже принимать у себя гостей.

Однако сегодня покой и тишина были нарушены странным визитером. Он явился, когда на землю пали густые сумерки, и тихо постучал в ворота. Двери ему открыли без единого вопроса, п — видимому, его ждали.

Господин Вали Шаб скинул на руки молчаливого слуги широкий темно-коричневый джеллаб. Просторное одеяние отлично маскировало его полноватую фигуру, а капюшон бросал глубокую тень на лицо. Даже если кто-то посторонний и заметил на улице странного человека, то опознать его не сумел бы. Однако случайных прохожих видно не было, а охранники никогда не отличались болтливостью. За то и получали плату полновесным серебром.

— Почтенный Джалил, — хозяин вышел на порог дома, чтобы встретить гостя. — Хорошо, что вы так быстро откликнулись на мое приглашение.

— Милорд, это честь для меня — старший евнух поклонился, приложив правую ладонь по традиции пустынников сперва ко лбу, затем к губам и, наконец, к сердцу. — Уверяю, наше общее дело гораздо важнее мелких склок в гареме.

— Приятно слышать, — губы старика сжались в тонкую линию. — Боюсь, что у меня для вас не самые радостные вести.